«Терпи, княжеский наследник», – иронично отозвался Джелвер.

«У меня вот не пропал, – сообщил Зак, подвигая к себе перепелку, – а если жениться не придется, он ещё улучшится».

«Гляди не лопни», – ласково посоветовал ему Ардай.

«Не беспокойся, Дьян, – Зак не спеша обглодал птичью ножку, – там неизвестно ещё про мою свадьбу?»

«Не волнуйся. Без тебя её не начнут».

«У неё хоть характер не мерзкий, не знаешь? У невесты? Не в папашу?»

«Потом расскажешь».

«Везет тебе, Дьян. Тебе кого попало не предложат. Тебе только лучших, чистокровных белых. Самых красивых девчонок со всей Содды. Предвкушаешь?»

«Заткнись и ешь, добром прошу».

Тема эта Ардая отчего-то раздражала. Может, оттого, что Зак уже трындел об этом перед отлетом. Его, конечно, можно понять, не думал не гадал, а придется жениться, потому что князь попросил, а то и пообещал что-то за сговорчивость.

Вдруг большой черный взлетел, неслышно, как сон, как раз с открытой стороны галереи, прямо у них перед глазами. За столом заахали.

– Но он ведь без наездника, – заметил кто-то. – Лир Джелвер! Этот дракон улетел без наездника?

– Его послали в Шайтакан, должно быть, – ответил Джелвер, – с письмом.

Это улетел князь Дьян. На самом деле в Шайтакан, сменит там обличье и вернется к вечеру уже верхом на ком-нибудь. Днем на земле Итсваны драконы обличье не меняли, разве что в глухом лесу, но ведь из глухого леса ещё выбираться надо, и пешком – коня или руха в тайнике за тенью не спрячешь.

– Чтобы мог поохотиться по дороге, – заметил кто-то, на него шикнули.

Родственница Каюбов сидела за столом напротив Ардая.

– Скажи, молодой лир, как часто вы кормите своих драконов? – спросила она, и голос её был так чарующе сладок, словно она спрашивала совсем о другом.

– Редко, – он посмотрел ей в глаза, – драконы не прожорливы.

– И вы позволяете им самим решать, где кормиться? Если, конечно, мне позволительно спросить. Я очень любопытна, простите, лиры.

– Нет, лира Вела, мы не позволяем им лишнего, – теперь ответил Джелвер.

– Значит, ваш дракон напал на лошадей без разрешения?

– Наш дракон не нападал на лошадей, лира, – тон Джелвера был безупречен.

– Но его видели! – она невинно распахнула глаза, – это доказано!

– Это ошибка, лира, – Джелвер очаровательно улыбнулся.

– Но его видели двое, – с грустным вздохом подтвердил маг, которого Джелвер называл лиром Сахом, – мы провели дознание, свидетели говорили правду. На их глазах дракон унес жеребенка, бегущего рядом с лошадью. На глазах у возницы, его жены и детей.

– Мы непременно разберемся, – пообещал Джелвер, – теперь непременно. Благодарю, лира, за такую удивительную новость.

Ардай, слушая это, чуть не рассмеялся.

В человечьем облике ни один дракон, наверное, не откажется от хорошо приготовленного жаркого. Разве что Лиолина была исключением — если ей предложить вместо жаркого сладкую булочку со взбитыми сливками. Но в драконьем облике ни один дракон не станет питаться мясом, ни живым, ни жареным. Не хочется. Жажда и отвращение к пище накатывали на Ардая и до того, как он переменил обличье впервые, если драконья суть подступала близко.

Зачем дракону страшные острые зубы? Не для того, чтобы есть, во всяком случае. Ими можно хватать, рвать — да мало ли что. Без них было бы неуютно. Они великолепно дополняют грозный облик большого черного!

Но слушать все эти глупости и не смеяться? Так и лязгнул бы прямо здесь, у этих лиров на виду, своими страшными драконьими зубами...

– Вам, наверное, неприятно узнать, что драконы иногда вам не подчиняются? – с пониманием спросил младший князь Каста, – это понятно. Если бы вы привязывали их, как мы рухов, всё было бы иначе. Конечно, драконы слишком сильны, но ведь есть шад, который помогает их удерживать? Когда-то вы всё же пользуетесь шадом?