Первые ягоды лопнули на языке кисло-сладким фейерверком. М-м-м! Любава чуть на землю не села. Никогда такого не пробовала! Да это же… Это вообще ни с чем сравнить невозможно!
За первым кустиком пошел еще один, потом еще… А это что, морошка? Ого, какая крупная!
Ягоды сами просились в руки. Дразнили язык и желудок. Вот бы хлеба немножко! Рада ей оставила целый каравай, ещё и творога с молоком. Настоящий пир будет!
Любава быстренько собрала полные горсти ягод и с трудом, но оторвала взгляд от земли.
- Ох…
Подавилась воздухом. Где она?! Где ручей и знакомая тропинка?! Вокруг стеной стоял лес, и непонятно, в какую сторону двигаться.
Первые нотки паники сыграли на нервах победный марш. Любава попыталась выдохнуть, но под коленками свербела противная слабость.
Так, не паниковать! Она не могла далеко уйти - это раз, в лесу ориентироваться умеет - это два, а в третьих…
- Ой! – вскрикнула, поджимая ногу.
Сучок! Да как же так?! Любава шепотом обругала себя за пустую голову. Босиком пройтись решила, вот дура!
Стараясь не наступать на поврежденную стопу, поковыляла в сторону тропинки. Но ни через десять шагов, ни через пятнадцать ее не увидела.
Нараставший с каждой секундой страх гнал нестись вперёд, но через силу Любава заставила себя остановиться. Нет, не туда идёт, надо обратно. Но и так ничего не вышло. Проклятая тропинка испарилась, и даже кусты голубики пропали. Что за чертовщина?!
- Эй… - первый писк вышел шепотом. – Ау! – уже громче. – Меня кто-нибудь слышит?! Ау!
Тут же должны быть люди! Деревня совсем рядом!
- Ау!
Голос разбивался о деревья и эхом возвращался обратно. Любава трусливо оглядывалась по сторонам, из последних сил пытаясь не впадать в панику. Получалось паршиво.
- Ау! Ау-у-у!
Где же все?! Хоть кто-нибудь!
- Ау-у-у! – сорвалась на хрип.
- Ты чего орёшь?
- А-а-а!
От испуга она чуть не взлетела на ближайшую сосну. Шарахнулась в сторону и, споткнувшись о что-то твердое, полетела на землю.
- Ой, - заныла, жмурясь от боли в ноге, – простите, я… эм…
Слова благодарности застряли в горле. Скрестив руки на богатырской груди, перед ней стоял Данияр. Без майки.
Страх испарился вместе с болью в ноге. Любава вцепилась в мох, пытаясь заставить себя не разглядывать это… совершенство. О, боги, за что? Будто мало ей голоса и тревожных снов! Какого черта он вообще разгуливает по лесу без майки, зачем?!
А взгляд жадно скользил по обнаженной коже, лаская тугие бугры мышц и контуры идеальной фигуры. Жилистую, крепкую шею, мощные плечи и отлично проработанный пресс, по которому от пупка вниз тянулась темная дорожка.
- Все рассмотрела?
Насмешливый хмык обрушился на голову лихой затрещиной. И если бы могла, Любава вот сию же секунду провалилась бы сквозь землю или сбежала пешком в Москву. Не помня себя от смущения, вскочила на ноги и, круто развернувшись, шагнула прочь. Пусть хоть в самую чащу, только бы подальше!
Но первый порыв закончился фейерверком взрывной боли. Любава со стоном рухнула обратно на землю, и схватилась за бедную лодыжку.
От бессилия чуть не расплакалась. Зараза! Надо же было кроссовки снять! Ничего, как-нибудь дохромает…
Земля резко ушла вверх, и Любава затрепыхалась в огромных ручищах.
- Эй! Пусти! – ударила в каменные плечи.
- А ну цыц!
И ее, как игрушку, легонько подбросили в воздух. Совершенно не напрягаясь, Данияр понес ее на руках обратно к деревне.
А Любава старалась не дышать. Съежилась вся и тянула воздух сквозь полуоткрытые губы. Но запах! Кедр, смола и сочные травы… Аромат совсем такой же, как во сне! Но в машине Данияр не пах так! Или… Или она просто не почувствовала?