— Привет, мам.

— Привет, доченька, — раздалось из динамика. — Как вы там? Как Полина? Всё хорошо? — засыпала она меня вопросами.

Я улыбнулась, узнавая свою родительницу, которая беспокоится о своей дочке и внучке несмотря на то, что я каждый раз говорю ей, что всё хорошо и не стоит так переживать, а то у неё вновь поднимется давление. Но кто же меня слушает?

— Всё хорошо. Не переживай. Лучше подумай о себе, а то вновь плохо будет, и придётся пить таблетки.

— Не могу, доченька. Вы там совсем одни, и я переживаю: вдруг что-то случится.

— Мам, с нами ничего не случится. Тем более Марина с Мишей рядом, если что – помогут. Да и Света с Алексом. Так что тебе не о чем беспокоиться, — качаю головой, успокаиваю родительницу, а пальцы не отпускают край папки с историей болезни.

С родительницей мы проговариваем недолго. Я успокаиваю её и заверяю, что всё хорошо, и ей действительно не стоит беспокоиться. Только заканчиваю разговор и собираюсь вновь открыть бумаги, как в дверь стучат. Я тяжело выдыхаю, и несмотря на то, что мне нужно всё же ознакомиться со всеми бумагами, я позволяю войти тому, кто ко мне так рвётся.

Эта оказывается новенькая медсестра, которой нужно было поговорить со мной. Обсудив со мной всё, что её интересовало, девушка уходит. Но добраться до документов у меня так и не получается. Из-за чего я начинаю злиться и нервничать, чего никогда прежде со мной не случалось.

До конца обеда происходило что-то, что требовало моего внимания, и я никак не могла углубиться в историю болезни – а ведь это было мне необходимо, если я действительно собираюсь сегодня ассистировать на операции.

Я решила просмотреть документы в обеденный перерыв, но и на этот раз меня прервал стук в дверь. Я выдохнула и закатила глаза: спокойствие, Соня, только спокойствие. Как будто какой-то злой рок, не дающий мне ознакомиться с историей болезни пациентки, которую сегодня будем оперировать.

— Да, войдите, — пригласила в кабинет, а сама всё же открыла первую страницу.

Кто бы там ни был, но он подождёт, потому что это очень важно. Я чувствую это, как никогда прежде.

— Соня, к тебе можно? — услышала голос Виты, не отрывая своего взгляда от первого листа.

— Да. Сейчас, Вит. Подожди пожалуйста, буквально несколько минут. Мне нужно документы посмотреть.

— Хорошо.

Взгляд бегал по строчкам, где было написаны данные пациентки. Я бегло просмотрела фамилию, имя и отчество пациентки – буквально мазнула взглядом, собираясь перейти к анамнезу, обследованиям и диагнозу, как взгляд вновь вернулся к фамилии больной.

Сердце пропустило удар. Все мои внутренности сжались. Метнула глаза на дату рождения.

Этого просто не может быть. Я тяжело задышала, хватая губами воздух. Пальцы рук задрожали.

— Сонь, с тобой всё хорошо? — услышала издали голос Виты, но никак не отреагировала.

Перед глазами всё поплыло, и я прикрыла ладонями лицо, раскачивая головой, будто это могло запустить какую-то перезагрузку, будто можно перезапустить время заново и изменить ход событий.

Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Я, наверное, ошиблась. Это просто ошибка. Или это просто схожая фамилия.

Распахнула глаза. Вновь вернулась к фамилии пациентки, читая и читая её, всё ещё не веря в происходящее. Но фамилия никуда не исчезала. И я понимала, что это она. Не может быть никакой ошибки.

— Соня! Соня, что с тобой?! — слышу издали, как в вакууме, взволнованный, панический голос.

Это она.

Свободина Виктория Викторовна.

Чувствую, как кто-то прикасается к моей руке, и я вздрагиваю, смахивая с себя оцепенение. Глубоко вдыхаю и поворачиваю голову в сторону девушки, сталкиваясь с обеспокоенным взглядом Виты.