– Любопытного? – У меня в недоумении взметнулись вверх брови.

Немного обидно узнать, что для кого-то ты лишь «любопытный случай».

– У вас уникальная защита разума. Именно защита, а не врожденная устойчивость к ментальному воздействию, – пояснил князь.

– А как вы? – осеклась, сообразив, когда мужчина сумел рассмотреть особенности.

Князь воспользовался моментом, когда меня ошеломило видениями у жертвенного алтаря. И все эти его заигрывания, деликатные объятия и показательная забота сначала – лишь способ подобраться поближе, пролезть в мысли и убедиться, не преступница ли я.

– Рада, что сумела заинтересовать такого занятого и важного человека, как вы, Ваша светлость. – Отступила на шаг и сделала книксен, склонив голову и спрятав пылающий негодованием взгляд.

– Все в порядке, Ваше высокопревосходительство? – расслышав наши голоса, над проемом возникло взволнованное лицо Коромыслова.

– Да, Виктор Андреевич, – отозвался князь. – Мы уже закончили. Прошу, Анастасия Трофимовна, – предложил мне первой подняться.

– Ну, что вы! Только после вас! – хмыкнула язвительно.

– Анастасия Трофимовна! – цокнув языком, мужчина покачал головой. – Вы же сами высказали желание сотрудничать со следствием и просили помощи с восстановлением памяти. Неужели так важно, что я немного опередил события и воспользовался подходящим моментом? Поверьте, чтобы ввести вас в состояние полной расслабленности, пришлось бы затратить куда больше усилий. Не злитесь, вам это не идет.

– Простите! – в который раз пробормотала я, понимая, что князь снова прав.

В его глазах я выгляжу неуравновешенной барышней, у которой настроение меняется каждые пять минут. Ринувшись к лестнице, я ловко забралась наверх, где меня подхватили за руки и вытянули наружу, поставив на землю. Пробормотав слова благодарности, я приняла из рук княжеского помощника пальто. Пока одевалась, попутно отряхивая невесть как прицепившуюся паутину, обдумывала внезапную мысль. В момент, когда меня доставали из погреба, на доли секунды глаза оказались на уровне ног присутствующих полицейских, так что невольно обратила внимание на их обувь. Сапоги! Похожие я видела на том человеке, с которым общался купец.

– Алим Осипович, я вспомнила! – бросилась к князю, самостоятельно выбравшемуся на поверхность.

По тому, как на меня вытаращились присутствующие, я поняла, что ляпнула лишнего. Во-первых, воспоминание относилось к свежему видению. А, во-вторых, если подельник душегуба носил армейские сапоги, то, кто знает, не находился ли он сейчас среди присутствующих? Тут у всех одинаковая обувь, фасон тот же самый.

– Что именно вспомнили? – Князь ничуть не обманулся моим радостным воплем.

А еще ему не нужно лезть в голову, чтобы прочитать мысли. Я растерянно огляделась, понимая, что ни слова не скажу в присутствии посторонних. Хотя, как раз посторонних здесь не было.

– Это касается личности жертв. Из моего видения у алтаря. Я думаю, что сумею опознать некоторых. Или же рассказать о приметах, чтобы свериться со списком пропавших, – придумав на ходу правдоподобное оправдание, я перевела дух.

Однако же канцлер сообразил, что я недоговорила, поэтому снова предложил составить ему компанию по дороге в Управу. Сам Коромыслов сопроводил меня до автомобиля князя, сгорая от нетерпения поскорее услышать подробности. Однако ему вновь не предложили места в машине, и он был вынужден сесть в служебный паромобиль.

– Так, что же вы вспомнили на самом деле, Анастасия Трофимовна? Информацию о жертвах вы, несомненно, изложите в отчете. Но есть что-то еще? Вы видели подельника Холзмана? Поэтому испугались?