Я обернулась, искренне желая, чтобы Он отстал.

Однако мужчина следовал за нами по пятам и уверенно сокращал расстояние.

Дадашев Марат, так звали отца моего сына. Кроме того, его называли Буйным за крутой нрав и умение уничтожать противников на ринге, разбрасывая их по углам, словно крошечные песчинки.

Я не могла сказать с уверенностью, какой будет Его реакция, когда Он узнает мой главный секрет…

Я родила от Него сына.

Зачастив ещё быстрее, почти перейдя на бег, я перешла улицу по пешеходной зебре на разрешительный сигнал светофора. Затерявшись среди толпы на другой стороне улицы, я оглянулась в поисках Буйного. Скользнула взглядом по пешеходам, которые перешли дорогу, сосредоточила зрение на тех, кто остановился на другой стороне, ожидая нового зелёного сигнала.

Я осматривалась очень пристально, до болезненной рези в напряжённых глазах.

Однако Буйного нигде не было видно.

Неужели отстал?

Я выдохнула с облегчением и крепче прижала к себе сынишку, которого подняла на руки, чтобы быстрее пересечь пешеходную зебру.

Сын обиженно засопел, отвернулся и начал дрыгать ногами, показывая, что хочет спуститься и идти сам.

Я поставила сына на асфальт, поправила на нём рубашечку и подтянула вверх ослабшие лямки джинсового комбинезона. Ильяс до сих пор был обижен.

Мне было больно и одновременно неловко, что я не могла рассказать Ильясу всего и даже объяснить не получится. С грустью я смахнула с щеки сынишки прилипший зелёный листочек и улыбнулась ему.

— Быстро же ты бегаешь, Тая, — настиг меня со спины хищный, низкий голос.

От звука этого голоса я замерла, и в глубине души туго натянулась вибрирующая струна.

Медленно обернувшись, я снова пересеклась с Ним взглядом и словно утонула в глубоких, опасных водах моря, бушующего ночным штормом.

— Ничего не хочешь мне рассказать? Например, что ты жива!

Грудь мужчины ходила ходуном, словно от сильных эмоций, как будто он задыхался и не мог вдохнуть кислород.

— Ты жива, — хрипло повторил он. — Мало того, ты…

Он опустил взгляд вниз, на моего сынишку и по лицу Буйного прошелся шторм, исказив все черты до единой.

— Ты… родила... сына. Сколько ему?!

Мужчине хватило всего лишь одного взгляда, чтобы понять очевидное сходство между Ним и моим сыном, Ильясом

Я родила от Него сына и не рассказала этой правды, утаила в секрете. Просто потому что испугалась криминальной жизни Дадашева Марата и посчитала, что мой ребенок не будет расти в постоянном страхе и опасности.

— Я не понимаю, что вы от меня хотите… — прошептала едва слышно.

Была слабая, крохотная надежда на то, что мне удастся изобразить, якобы Буйный просто ошибся, а сходство между ним и сыном — лишь иллюзорное. Мало ли мужчин восточной внешности, с горячей кровью?!

— Хочешь сказать, что я ошибаюсь? Таисия, неужели ты думаешь, что можешь выставить меня полным кретином, у которого проблемы с памятью на лица? — понизил голос Марат, приблизившись так, что между нашими лицами осталось несколько жалких сантиметров. — У меня нет с этим проблем. Я тебя…

Его горячее дыхание опалило кожу щек, спустилось на губы. Казалось, весь мир замер в ожидании, пока Буйный пристально разглядывал мое лицо, а я в этот момент молилась про себя, чтобы он ушел и оставил нас с сынишкой в покое.

Темные глаза Марата рассматривали меня пристально, не пропуская ни одной детали.

Он поднял ладонь, поднес руку к моему лицу медленным жестом. Я зажмурилась поневоле, не зная, что он захотел сделать. Пальцы Буйного едва ощутимо чиркнули по моей скуле, обвели крошечную темную родинку под правым глазом.