Не более чем через секунду Вика мысленно расхохоталась. Какие пафосные мысли! Ну придет же такое в голову!

– Я так понимаю, – снова заговорил Леший, не дождавшись ответа. – Раз ты меня зазвала, значит, есть у тебя затруднение. Раз ты зазвала меня, значит, не нашла другого человека, чтоб его разрешить. Теперь вопрос такой: могу ли твою проблему решить я? А на него ответить можно будет только тогда, Виктория, когда ты мне проблему скажешь… Так говори ужо. А то, выходит, я даром твой ужин ел.

Вика еще раз посмотрела в угольные глаза. Леший был прав. Раз уж он тут, надо довести это дело до логического конца. И, вобрав побольше воздуха в легкие, она заговорила.

…Он слушал, склонив кудлатую голову набок, и был тем похож на большую собаку – бездомную собаку, которую она подобрала на улице и приютила у себя.

– Я так понимаю, Виктория, – произнес Леший по окончании ее сумбурного повествования, – тебе надо пойти в контору, где у тебя большая доля. А ты стесняишьси, думаешь, что мужики тебя сразу забацают. Верно?

Верно, дальше некуда! Бомж с сермяжной простотой сформулировал суть.

– И хочешь при себе мужчину завести, для солидности. Это ты правильно рассудила, Виктория: бабам лучше при мужике быть. У нас вот, смотри, пока тишь да гладь – так все бабы сами генеральши, и не сунься! А как галдеж пойдет – так за мужиков прячутся. Природа у вас такая, у баб, че делать… Так по дружбе, значица, ты никакого не нашла. И решила, что лучше за деньги нанять, чем просить. А нанять подумываешь меня. Хочешь поправить че-нить?

– Нет. Ты все правильно сказал, Леший…

– И сколько ты мне заплатишь?

– А сможешь ли ты сделать это?

– А какая тут сложность?

– Вот какая: надо, чтобы тебя не за бомжа приняли. А за приличного человека. Вроде как в театре – роль сыграть надо. И я вот сомневаюсь: сумеешь ли ты?

– Понял твою заботу. Еще какие есть?

– Еще?

Вика удивилась. Других забот у нее вроде бы не было.

– Ну, как же, – усмехнулся он, – есть! Сойду я, скажем, за «приличного человека». Но за кого должен сойти «приличный человек»? – И, поймав недоумение в лице Вики, пояснил: – За соседа твоего? Мужа? Брата? Друга детства? Любовника?

– Я еще не решила… – Вика отчего-то покраснела.

– Ну, тогда слушай сюда, Виктория. Я те ничё не обещаю, поняла? Но соглашаюсь попробовать. Не всегда же я бомжом был…

– А кем ты раньше был, Леший? – вдруг спросила Вика.

– Это тебе побоку. Кем был – так уже сплыл.

– Извини…

– Чего «извини»? Хотела – и спросила. А я, как хотел, так и ответил. Ущерба никому. А будешь так извинялками разбрасываться, точно мужики тебя забацают!

– Ну да… – Она снова покраснела.

– Так, если дело пойдет, сколько заплатишь мне? – Леший только насмешливо мазнул взглядом по ее разрозовевшимся щекам.

– А сколько ты хочешь?

– Нет уж, сама называй гонорарий.

– Тысяча… Тысяча долларов.

– Годится. Только рублями. Мне с твоими гусеницами делать нечего.

– «Гусеницами»???

– Ну, их как называют? «Капустой» называют и еще «зелеными». Вот так на ум и гусеница капустная приходит…

– Э-э-э… Понятно. И как ты пробовать будешь?

– Как-как! Денег у меня нет, так что тебе тратиться придется. Костюм мне купи подходящий, ботинки там. И своди куда-нить… В ресторан или еще куда – на люди. И будешь смотреть. Вот и вся недолга.

– Годится, Леший… А как тебя звать-то на самом деле?

– Григорием. Ну, так бывай. Когда приходить велишь?

– А… А куда ты собрался?

– Гы-ы. Смешная ты, мамзель Виктория. На помойку, куда ж еще!

– Григорий… Я…

Вика залилась краской, на этот раз отчаянно, до слез.

– Я…