Когда я принял вещи убитого воина, Тарс Таркас и многие другие направились к нам. Глаза Тарса Таркаса с забавным недоумением разглядывали меня. Наконец он обратился ко мне:

– Вы говорите на языке Барсума удивительно хорошо для человека, который лишь недавно попал к нам. Где вы изучили его, Джон Картер?

– Вы сами, Тарс Таркас, дали мне эту возможность, приставив ко мне талантливую учительницу. Своими успехами я обязан Соле.

– Это она ловко сделала, но в остальном ваше воспитание оставляет желать лучшего. Ваши поступки неслыханно дерзки. Знаете, что случилось бы, если б вам не удалось убить вождей, чьи знаки теперь красуются на вашем теле?

– Полагаю, сам был бы убит, – улыбнулся я.

– Нет. Мы убиваем пленников только при самообороне. А так предпочитаем сохранять их… для других целей, – ответил Таркас, намекая на неопределенные, но явно весьма серьезные перспективы.

– Одно еще может спасти вас, – продолжил он, – если Тал Хаджус за вашу удивительную смелость, ловкость и решительность возьмет вас на службу. Тогда вас примут в общину и вы станете полноправным таркианцем. Воля Лоркаса Птомеля такова: мы направляемся к резиденции Тала Хаджуса, пока вам будут оказываться почести, принадлежащие вам по праву ваших подвигов. Мы будем обращаться с вами как с таркианским вождем. Но знайте, что мы доставим вас к нашему могущественнейшему и жесточайшему повелителю, хотите вы того или нет. Я закончил.

– Я выслушал вас, Тарс Таркас, – ответил я. – Вы знаете, что я не барсумец. Ваши пути – это не мои пути, поэтому действовать я буду только в согласии с собственными принципами. Не задевайте их – и я никого не трону, заденете – пеняйте на себя. Каждый барсумец должен уважать мои права чужестранца. В одном можете быть уверены: всякий, кто посмеет обидеть или оскорбить эту девушку, будет иметь дело со мной. Мне известно, что вы презираете благородство и великодушие, но я не могу сказать этого о себе. И знайте, что эти качества вполне совместимы с достоинствами настоящего воина, это я готов доказать в бою.

Тарсу Таркасу, по-видимому, понравился мой ответ, хотя он отозвался на него довольно загадочной фразой:

– А я думаю, что хорошо знаю Тала Хаджуса, джеддака Тарка.

Закончив разговор, я помог Дее Торис встать на ноги, и мы направились к выходу под растерянными взглядами вождей и стражниц. Теперь я сам был таким же вождем и был готов отвечать за свои поступки. Никто не остановил нас, и вот Дея Торис, принцесса Гелиума, и Джон Картер, джентльмен из Виргинии, в сопровождении верного Вулы, при гробовом молчании вышли из приемного зала Лоркаса Птомеля, джеда барсумских тарков.

Когда мы вышли наружу, обе стражницы, приставленные к Дее Торис, выскочили за нами, намереваясь конвоировать ее. Бедняжка прижалась ко мне, обняв хрупкими руками. Я велел женщинам удалиться, сказав, что отныне за пленницей будет смотреть Сола. При этом я предупредил Саркойю, что она поплатится самым жестоким образом, если позволит себе какие-нибудь выходки по отношению к Дее.

Моя угроза причинила Дее Торис больше вреда, чем пользы. К тому же впоследствии я узнал, что на Марсе мужчина не может лишить жизни женщину, равно как и наоборот. Саркойя ограничилась злобным взглядом и удалилась с намерением мстить.

Вскоре я нашел Солу и попросил ее сторожить Дею Торис так же, как она сторожила меня, и подыскать другое жилище, где бы им не пришлось бояться Саркойи. Сам я решил поселиться среди мужчин.

Сола взглянула на воинские знаки, которыми я был награжден.