– Подожди минуту, – сказал он Рафику. – Я за отмычками сбегаю. Они в машине…
Черный Лог
На обед Санта приготовил кролика в сметане и ждал от хозяйки заслуженной похвалы. Это блюдо особенно ему удавалось. Но Глория ела без аппетита, и великан встревожился. Здорова ли?
– Невкусно? – спросил он.
– Очень вкусно…
Взгляд хозяйки блуждал где-то далеко от обеденного стола, как и ее душа. Визит Федотовны и «лунные камешки» выбили Глорию из колеи.
– Вижу, Дуська Майданова вас расстроила, – проницательно заявил Санта. – Вы не сомневайтесь, Глория Артуровна, «камешки» свое дело знают. За кого Дуська просила?
– За сына.
Благодаря теплым чувствам к соседке Марусе слуга был в курсе всех здешних новостей. Жителей в Черном Логе осталось наперечет, – пара-тройка молодых семей, старики да одинокие бабы, дети которых разъехались кто куда в поисках лучшей жизни. Каждый гость – событие. Поэтому про сына Федотовны судачили все, кому не лень.
– К ней правда сын прикатил, Пашка, буян и алкоголик. Денег заработал, теперь спускает. Вот Дуська и прибежала. Как только не побоялась?
Глорию тянуло спросить, бросит ли мужик пить после процедуры с горошиной, но она сдержалась. Негоже выказывать перед Сантой свое неведение. Она поставила вопрос по-другому.
– А что, Агафон исцелял людей от алкоголизма?
– Еще бы, – приосанился великан. – Хозяин исключительно редко брался за алкашей. Но лично меня с того света вытащил. Главное, чтобы пьянчужка сам захотел от водки отказаться.
«Я допустила ошибку, – испугалась Глория. – Ко мне ведь не Пашка явился, а его мать. Ему-то водка не враг, а друг. По крайней мере, он так считает. Имею ли я право навязывать человеку свою волю?»
– Не обольщайся, моя царица, – захихикал карлик, который сидел с противоположной стороны стола и наслаждался ароматом тушеного кролика. – Ты тут ни при чем.
– Как же «лунные камешки»? – удивилась она.
– Так же, как и все прочее!
Агафон часто говорил загадками. Глория убедилась, что докапываться до истины бесполезно. Лучше просто ждать, пока истина сама откроется.
Санта оставался невозмутимым, ибо покойного карлика Агафона видела и слышала только его преемница. Словно тот и не покидал своего жилища. Иногда Глории казалось, что карлик ей снится. Однако тот утверждал обратное.
– Ты – мой волшебный сон, – радостно сообщил он, читая ее мысли. – Все мы друг другу снимся.
Глория вдруг вспомнила, что видела во сне накануне визита Федотовны.
Она гуляла по ночному саду, полному шорохов и колебаний листвы. Впереди скользила длинная Тень. Глория ускорила шаг, чтобы догнать ее… и почти настигла. В тот же миг Тень обернулась. Вместо лица на преследовательницу воззрился пустыми глазницами оскаленный череп. Тень взмахнула костями скелета, и Глория с ужасом заметила, что та держит косу…
«Да это же Смерть!» – вскричала она, с ног до головы объятая холодом.
«Глупости, – прохрипела Тень, размахивая косой. – Я – перерождение! Иди сюда, я покажу тебе кое-что!»
Глория в ужасе бросилась прочь и бежала, не разбирая дороги, пока не уткнулась в мраморный фонтан. Светила луна. На ветвях деревьев поблескивали спелые апельсины. Было слышно, как журчит вода. Мраморная женщина переливала воду из серебряного кувшина в золотой…
Глория ощутила, как что-то в ней неумолимо и необратимо меняется. Она жаждала перемен и противилась им. Она не хотела бы вернуться в прошлое, но настоящее не удовлетворяло ее, а будущего она побаивалась.
Иногда Глорию посещали мысли о покойном муже, о том, что с тех пор, как она овдовела{Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Копи царицы Савской».}, в ее жизни не появилось новой любви. Впрочем, какая любовь? Разве их с Толиком связывало настоящее чувство? Они тешились самообманом, как большинство супружеских пар.