Боевой задор в ее единственном глазу не погас.

– Что за чертовщина тут творится?

– Просто еще один обычный день в покойницкой.

На смену злости пришло беспокойство.

– Что не так? Что случилось? – Тахион махнул неопределенно рукой. Коди обернулась к Тролю. – С ним все в порядке?

– Физически. Он получил несколько ожогов кислотой. Но она глубоко его… ранила, – сказал Троль.

Руки Коди сомкнулись на плечах Тахиона.

– Поговори со мной. Я услышала все через этот проклятый громкоговоритель. Эта чертова сестра-истеричка кричала, что тебя тут убивают.

– Ничего настолько драматичного, – Тахион вздохнул и поднялся на ноги. Просто еще одна жертва призвала виновника ее страданий к ответу.

Коди проследила его взгляд на уже спокойно лежащего джокера.

– Когда произошла трансформация? – спросила женщина.

– Прыжок.

– Господи Иисусе, – легкая дрожь прошила ее высокую, стройную фигуру.

Тахион понимал ее. С появлением новых странных способностей дикой карты неприкосновенность собственной души теперь была под угрозой. Бродячая банда подростков внезапно развила способность обмениваться телами с любым. И они использовали эту силу со злым задором юности – совершая акты насилия, зверств и унижений, прежде чем перепрыгнуть обратно в собственное тело и оставить жертву разбираться с зачастую трагическими последствиями веселья джампера.

Тах снова вздохнул и потер глаза тыльной стороной ладони, как будто этот жест способен был прогнать усталость.

– Теперь мне надо позвонить мистеру Несбиту и сообщить ему, что его жена здесь… Но не та жена, какой он ее помнит.

– Приди в Джокертаун и потеряй себя, – сказала Коди горько. – Неудивительно, что натуралы нас оставили. Они в ужасе. Черт, даже я боюсь, когда иду домой ночью. Как скоро какой-нибудь алчный джокер захочет себе мое тело?

– Тише, – предупредил Тахион.

– Я не боюсь, что меня услышат. Это маленький грязный джокерский секрет. Кто-то из них знает, как добраться до этих детей, и вместо того, чтобы сказать нам или полиции, они сперва позаботятся о себе.

Тах печально посмотрел на сборище протоплазменных монстров, заполнивших его приемную.

– Можешь ли ты осуждать их?

Коди вздрогнула, и Тахион поймал клочок воспоминаний. Однажды Коди пугающе близко подошла к тому, чтобы стать джокером. Да и сам Тахион нес в своих венах вирус дикой карты, вплетенный заботливо и спящий до поры в его генах. В любой момент вирус мог проявить себя и превратить его в отвратительного монстра либо даровать благословение смертью. Он даже не рассматривал третью, выигрышную возможность, что удача улыбнется ему и он станет одним из счастливчиков – тузом, благословенным нечеловеческими способностями.

– Не так уж легко быть праведным, не так ли? – спросил он мягко, и Коди вспыхнула.

– В наших мечтах мы все герои, – ответила женщина. – Хотелось бы надеяться, что мне достанет сил, если это все же случится…

– Вероятно, достанет. Я трус и не смогу прожить жизнь джокера.

– Что делаешь сегодня вечером?

– У меня свидание.

– Отмени его. Я приготовлю ужин. – Тахион уставился на нее. И к его удивлению, ресницы ее единственного глаза опустились. – Крис собирается к друзьям… На девичник, – добавила она грубовато. – И я ловлю момент. Мне кажется, к следующему году такие невинные удовольствия ей наскучат, и она будет искать других приключений.

– Коди, ты несешь чушь. Почему?

– Ты у нас телепат. Догадайся!

И она ушла, агрессивно цокая каблуками.

Джей Экройд поймал его на ступенях клиники. Экройд был более-менее успешным частным детективом, который порой раздражал Тахиона как назойливая муха, но время от времени мог действительно быть полезен скорее благодаря своей способности к телепортации, чем мозгам. Впрочем, об этом Тахион предпочитал не распространяться. Джей был слишком бойким, и Тахион не думал, что эта развязность была лишь маской, скрывающей глубокий ум.