Смолкли последние ноты.

– Итак? – начал он, роняя руки себе на колени. – Что собираешься делать?

Джо не сразу поняла, что речь идет о ее книге.

Она вздохнула.

– Я… не знаю, правильную ли историю рассказываю. А это важно, Лори. – И немного помолчав, добавила: – По крайней мере, для меня. Поймет ли это кто-нибудь еще или нет.

– Конечно, сюжет истории имеет значение. Но у тебя не останется времени на ее написание, если каждую секунду будешь только и делать, что переживать о том, что писать. Ты бери пример с меня.

Джо насупилась.

– Да что тебе известно о переживаниях?

– Ничего! – рассмеялся Лори. – Об этом-то и твержу: я эксперт в том, чтобы не переживать.

– Ах, как тяжела участь вечного джентльмена. – Она закатила глаза. – Что ж, некоторым из нас приходится работать и переживать. Не все могут следовать идиотологии Тедди Лоренса.

– Я тебя ей обучу! – Он вскочил с фортепианного стула. – Что тебе нужно, мисс Марч, так это перемена ритма… ну или хотя бы смена пейзажа. Поэтому я разработал для нас план, очень хороший. Выше голову! – Лори схватил ее за руку с восторженным выражением на лице.

– Что? – рассмеялась она, вырываясь из его хватки.

– Сюрприз! – Лори любил сюрпризы больше всего на свете. Это все его мини-постановки, вроде разыгрывания пьес в гостиной Джо, как думала она.

– Только чур без прыжков на диване, мистер Лоренс!

– Джо, ты что, мне не доверяешь? – Он выглядел слишком серьезным для Тедди Лоренса. «И пока что на удивление не тщеславным», – подумалось ей.

Она нежно улыбнулась ему.

– Конечно нет.

Он кивнул головой.

– Очень разумно. Но…

Планы так планы!

Два дня ушло на то, чтобы уговорить мистера Лоренса отпустить своего воспитанника в Нью-Йорк, тем более с одной из сестер Марч.

(«В этот воровской притон? Мой внук? Да еще и с такой приличной милой девой, как Джозефина Марч? Сорок сердечных приступов! Вот что мне от тебя достанется!»)

Три последующих дня они упрашивали маму Аббу, и та по итогу согласилась только потому, что ее бывшая соседка, миссис Керк, держала в Гринвич-Виллидже пансион, где Лори и Джо в данный момент и находились.

Когда их поезд прибыл, обед уже давно закончился, а до ужина было еще слишком рано, поэтому они сидели в общей столовой за длинным деревянным столом, пили чай, ели шоколадные конфеты и смеялись над персонами, повстречавшимися в поезде и на улицах по пути сюда.

Затем Лори достал из сумки флягу с бренди из дедовых запасов и плеснул по глотку в каждую из чашек – «Отведаем-ка дедушкиного чаю?!» – от чего их смех стал еще более громким. Почти скандальным.

Пансион был скромным, но чистым. Джо подозревала, что Лори никогда раньше не приходилось останавливаться в столь убогой комнатушке, однако он воздержался от чересчур тривиальных комментариев, что она высоко оценила. Что касается ее собственных впечатлений, то Нью-Йорк оказался еще больше, чем она представляла. Можно сказать, впервые в жизни ее посетили сомнения в том, была ли она на самом деле такой смелой, какой хотела казаться.

– Ты должна мне это позволить, Джо, – сказал Лори.

– Что именно? – спросила Джо, размешивая очередной кусочек сахар – и очередную порцию бренди – в своей чашке. Она подняла тост: – За дедушкин чай!

– За дедушкин чай, – отозвался Лори, чокаясь с ней, но в этот раз не пригубив напитка.

– Развлечь тебя, старушка. Вывести в свет. Показать, какими могут быть выходные в большом городе. – Он выпрямился, радуясь одному только предвкушению их будущих приключений. – Для вдохновения! Каждый вечер новое приключение! Тебе хоть будет о чем писать.