Однако сейчас я попал совсем в другую историю. Раньше мне грозил лишь умеренных размеров штраф. Сейчас надо мной навис пожизненный приговор.

Человек посторонний, придя в восторг от редкой красоты Полины да еще узнав, что ей предстоит унаследовать более пятидесяти миллионов долларов, наверняка сочтет мои душевные муки и нежелание жениться на ней чистейшей блажью. Мне бы ваши заботы, скажет этот посторонний. Но никуда не денешься: я терзался, и терзания мои были ужасны.

Мало того, что я сам не хотел жениться на Полине Стоукер, существовало еще одно серьезнейшее препятствие к этому браку: я отлично знал, что и она не хочет выходить за меня. Конечно, во время последней встречи с Чаффи она чуть не разорвала его на части, выгнала взашей в великом гневе и ярости, но я был уверен, что в глубине сердца она его по-прежнему любит, и нужно лишь немного поработать штопором, вино вырвется на свободу. И Чаффи ее тоже любит, хоть и свалился с лестницы и потом горестно ушел в ночь. Так что если взвесить все до единого обстоятельства как с одной стороны, так и с другой, то получается: женившись на этой самой Полине, я не только погублю свою жизнь, но и разобью сердце и ей, и моему школьному другу. По-моему, вполне достаточная причина для мук и терзаний, даже не пытайтесь убедить меня, что я не прав.

Во всей этой тьме брезжил только один луч света – старый хрыч Стоукер пообещал, что пришлет своего человека с ночными принадлежностями. Может быть, Дживс что-нибудь придумает.

Впрочем, я не особенно-то верил, что даже Дживс способен вызволить меня из нынешней передряги, тут любой букмекер без колебаний принял бы ставку сто против одного. С этими мыслями я докурил сигару и растянулся на кровати.

Я нервно теребил пальцами покрывало, и тут дверь открылась, деликатное покашливание возвестило, что Дживс в каюте. Он принес охапку всякой одежды и белья. Положил все на стул и посмотрел на меня с сочувствием, так бы я это определил.

– Мистер Стоукер поручил мне отнести вам пижаму, сэр.

Я издал протяжный стон.

– Мне не пижама нужна, Дживс, а крылья. Вы в курсе последних событий?

– Да, сэр.

– Кто вам рассказал?

– Меня информировала мисс Стоукер, сэр.

– Вы с ней беседовали?

– Да, сэр. Она сообщила мне о плане, который разработал мистер Стоукер.

В первый раз за все время, что началась эта бредовая история, во мне шевельнулась надежда.

– Послушайте, Дживс, мне пришла в голову одна мысль. Ей-богу, все не так скверно, как мне казалось.

– Вы так думаете, сэр?

– Да. А вы разве не согласны? Старый хрыч Стоукер может сколько угодно… э-э…

– Грозить, сэр?

– Мечтать, Дживс. Пусть он мечтает, пусть он грозит нам, что поженит нас, но ничего у него не выйдет. Мисс Стоукер и слушать не станет, скажет «нет» – и все. Можно подвести лошадь к алтарю, Дживс, но пить ее не заставишь.

– Из моей недавней беседы с юной леди, сэр, я не вынес впечатления, что она против планируемого бракосочетания.

– Не может быть!

– Увы, сэр. Она, как бы это сказать, полна смирения и в то же время бросает вызов.

– Нет уж, Дживс, либо смирение, либо вызов.

– И тем не менее, сэр. Она ведет себя так, будто ничто на свете не имеет значения, все ей безразлично, однако я понял, что, соглашаясь на заключение брачного союза с вами, она руководствуется желанием бросить вызов его светлости.

– Бросить вызов, говорите?

– Да, сэр.

– То есть отомстить ему?

– Именно так, сэр.

– Черт знает какая глупость. Девица просто спятила.

– Общепризнано, сэр, что в женской психологии много странного. Поэт Поуп…

– Дживс, ну при чем тут этот ваш поэт Поуп!