Небольшой дворик, высокое крыльцо, за которым – проход в сад.

– Мм… – Руслан остановился, ему в спину врезалась Юля. – А где Александр?

– На речку ушел, верши проверять.

– А вы, собственно, кто?

– Проходите в дом, заодно и познакомимся.

Небольшое помещение, низкий потолок. Справа, за тонкой перегородкой, виднеется русская печь, слева – маленькое окошко. Хозяин дома – слишком уж уверенно себя вел – прошел дальше, за занавеску, закрывавшую дверной проем во внутренней бревенчатой стене.

Еще одна комната. Справа перегородка, слева – стол, лавки, иконы.

– Присаживайтесь.

Сам хозяин сел за стол, Руслан, Юля и Аня сели на лавку вдоль стены. Лазаревич снял шляпу, положил рядом с собой.

– Лазаревич, Руслан Аркадьевич. – Руслан протянул руку, но рукопожатия не получилось: свою ладонь хозяин не подал. – Моя жена Юлия, дочь Аня.

– Прямо получаетесь – Еруслан Лазаревич, – хмыкнул тот. – Уж простите старика за назойливость: из каковских будете? Имя татарское, фамилия жидовская, на иконы не креститесь…

Руслан мысленно проклял себя за забывчивость: в дореволюционной России все было просто пропитано православием.

– Русский я. Вернее белорус. И фамилия белорусская.

Получилось немного с вызовом. Да к тому же мгновением позже Руслан понял, что прозвучало крайне неосторожно: о такой нации, как белорусы, если вспомнить Короткевича, в это время старались не вспоминать, и всех белорусов оптом записывали русскими. Так что человек, называющий себя белорусом, – все равно что в наше время чеченец, представляющийся вайнахом…

Впрочем, старик ничего против «белорусского националиста» не имел.

– Гусев, Николай Фомич, – вполне мирно представился он. – Отец Сашкин.

– А-а… – дружно протянули Лазаревичи.

– Для чего его ищете?

– Господин Ратников сказал, что ваш сын хочет уехать в Санкт-Петербург, на автомобильную фабрику господина Фрезе…

– Хочет, – кивнул Гусев-старший.

– Я хотел бы познакомиться с господином Фрезе…

«Что у меня господины постоянно на языке?»

– …Я сам занимаюсь на досуге конструированием автомобилей, хотел бы обсудить с ним несколько интересных задумок. Если его заинтересует – вступить с ним в долю.

«Незачем всем знать, что «богатый» американец просто ищет работу инженера».

– Сам я собираюсь в вашу столицу не так скоро, поэтому хотел бы с вашим сыном передать письмо… ну и… узнать у него, что за человек – господин Фрезе.

– Вы тот самый американец-автомобилист?

– Ну да.

– Зачем к нам в страну приехали?

– Просто так, посмотреть…

– Понятно.

Наступила пауза.

– А вы тоже на лесопилке работаете? – спросил Руслан. Ну чтобы что-то спросить.

– Работал, – криво усмехнулся Николай Фомич. – Сейчас на пенсии сижу. Уже шесть лет.

– Что я тебе говорила. – Юля ткнула Руслана в бок.

Они как-то поспорили насчет того, были ли пенсии в Российской империи. Юля нашла ссылку на статью в Интернете о том, что были, и довольно неплохие, а Руслан раскритиковал ее.

– По старости? Пенсия-то? Прошу прощения, что спрашиваю.

– По старости… Рабочим пенсия по старости не положена. По увечью.

Он со стуком опустил правую руку на стол.

В первое мгновение показалось, что он показывает большим пальцем «все хорошо», и только потом становилось понятно, что других пальцев – нет.

Аня ойкнула и отвернулась.

– Извини, дочка. – Старик убрал руку. – На пильной раме я работал, да вот… Не уследил. Теперь Сашка работает, там же, вот уже четыре года как.

– А большая пенсия? – влезла Юля.

– Четырнадцать рублей в месяц.

– А почему так мало? – брякнула жена раньше, чем Руслан ее остановил.

– Ну почему же мало? Две трети от месячной платы, все по закону. От 1903 года, правила страхования рабочих.