Да, скорее всего, третья стопка не повредила бы, но заказать её Влас не успел – растормошили, уговорили, подняли со стула и повлекли туда, где что-то вот-вот должно было начаться. Шёл, едва поспевая за шустрой супружеской парой. Вдобавок снова дал о себе знать похмельный синдром: пошатывало, подташнивало, угрюмое воображение норовило предъявить все неприятности, поджидавшие Власа в Суслове, куда в любом случае придётся вернуться. К счастью, говорливый Раздрай и на ходу не умолкал, что хоть как-то, да отвлекало.

– А я вам объясню, в чём дело, – возбуждённо журчал он. – Добро самодостаточно! В отличие от зла ему не нужна структура! Но если вдруг добро в оборонных или иных благих целях начинает выстраивать собственную систему, оно перестаёт отличаться от зла даже внешне… «Господи, о чём он вообще?»

– Словом, какой бы исходный материал вы ни взяли, в итоге у вас всё равно получится государство со всеми его прелестями…

«Ах вон он куда гнёт… Примерно о том же, помнится, толковали они вчера с Павликом и Сашком, пока заскучавшая девица налегала на коньяк… А вот запер ли Влас дверь, покидая разорённую квартиру? Будем надеяться, что запер…»

– Опаздываем! – встревоженно бросила Пелагея Кирилловна, и престарелые супруги устремились прямиком в самую гущу транспорта.

Когда-то здесь несомненно была «зебра» перехода, о чём свидетельствовали фрагменты белой краски на асфальте. Автомобилей в Понерополе насчитывалось, пожалуй, поменьше, чем в Суслове, но гнали они как попало. Не решившись повторить самоубийственный манёвр Аверкия Прокловича и Пелагеи Кирилловны, Влас задержался на кромке тротуара в надежде, что стеклянное бельмо на той стороне улицы когда-нибудь вспыхнет. Бесполезно. Светофор, надо полагать, ослеп давно и навеки.

Сделал первый шаг – и слева послышался визг тормозов. Потом ещё один. Потом ещё. Странно, однако матерными возгласами это почему-то не сопровождалось. Не исключено, что за невежливые выражения здесь тоже отвечают.

Пересёкши останки осевой линии, Влас почти уже обрёл уверенность – и тут его чуть не сбили. Должно быть, водитель решил не тормозить, а сманеврировать. С бьющимся сердцем Влас кое-как достиг тротуара. – Почему вдогон не стрелял? – буркнул кто-то неподалёку.

Обернувшись, увидел хилого очкарика в просторной куртке, с отворота которой на виновного таращился сердитый металлический глаз. Всё с тем же недовольным видом смотрящий, ни слова не говоря, сбросил ремень автомата с неширокого плеча, явно готовый расстаться с амуницией. Прощай, оружие.

– А надо было? – Влас нервно хихикнул.

– Слышь!.. – обиделся очкарик. – Вот только интуристом тут не прикидывайся! Это мы уже проходили… – Затем вроде бы усомнился и раздумал вылезать из рукавов. – А впрочем… – Быстро огляделся и понизил голос: – Можем и договориться… – совсем уже конфиденциально добавил он.

Кажется, Власа подбивали на какую-то сделку. Они отошли к облезлому стволу светофора, к которому приклёпана была табличка из нержавейки со следующими словами: «Так они ограничивали нашу свободу передвижения».

– Слышь, друг… – зашептал смотрящий. – Первокурсник я, в поликриминальном учусь, а завтра зачёт по гоп-стопу…

– И что? – оробело спросил Влас, тоже перейдя на шёпот.

– Жертва нужна. Первого встречного стопорить – сам понимаешь, неизвестно ещё, на кого нарвёшься… Денег дам. Половину – тебе, половину заберу обратно… когда грабить буду… Как, согласен?

– Да я вообще-то… в самом деле интурист… – промямлил Влас. – Утром прибыл…

Лицо за очками окаменело, стало беспощадным.