Мажорная, усыпляюще-похоронная баллада Стерджила Симпсона, одноименная с фильмом и написанная специально для него – «The Dead Don’t Die», – звучит на начальных титрах. Стандартный ход для любого режиссера, но не для Джима Джармуша, обычно работающего с музыкой тоньше и сложнее. Так и есть: за прямолинейным ходом скрыт подвох. Несколькими минутами позже двое полицейских, опытный шеф Клифф Робертсон и его помощник Ронни Петерсон, патрулируют город и слышат по радио ту же песню. «Звучит подозрительно знакомо», – говорит Робертсон. «Конечно, это же песня с начальных титров», – отвечает Петерсон.

Итак, герои фильма прекрасно знают, что они – герои фильма, и не раз к этому вернутся («Мы что, импровизируем? Это разве было в сценарии?» – будут они спрашивать друг друга). Песня будет преследовать их на протяжении всей картины. Они всегда будут знать, как она называется и кто ее поет. Она будет звучать из всех приемников и магнитол. Проезжающие мимо города хипстеры купят себе компакт-диск, на котором будет записан этот единственный трек. Потом, в момент зомби-апокалипсиса, в кадре появится и сам Симпсон – давно и бесповоротно мертвый, – волочащий за собой свой раздолбанный инструмент и способный пробурчать единственное слово: «Гитара!» Наконец, озверевший Робертсон по дороге на последний бой выбросит компакт-диск из окна автомобиля. «Ух, это было эмоционально!» – удивится Петерсон.

Жизнь – заевшая пластинка с единственной песней. Она будет крутиться нон-стоп, пока не кончатся финальные титры. По большому счету, это резюме и метода, и посыла Джармуша в самом безнадежном его фильме – единственном, который задуман как комедия. «Неудачная», – непременно добавят разочарованные, ожидавшие счастливого бурлеска в духе «Добро пожаловать в Зомбиленд» и «Зомби по имени Шон». Но Джармуш есть Джармуш. Он верен себе: на мейнстрим не разменивается, понравиться не старается и даже когда шутит, говорит о том, что у него болит.

Выбор жанра зомби-фарса показателен. Он сам настолько заезжен, что стерся от частого употребления. Но «Мертвые не умирают» – фильм о банальности жизни, и он обязан быть упакован в самую расхожую оберточную бумагу. Это уже третий уровень иронии: Джармуш потешается не над страхом восстания живых мертвецов, не над штампами картин на эту тему, а над попытками человечества соригинальничать в мире, где все равно придется умирать, как перед этим ни шути. Перед смертью не нашутишься.

Вымышленный Центровилль, где разворачивается действие, кстати, тоже пришел из песни. Он был придуман Фрэнком Заппой; от него же – и слоган с приветственного щита у въезда в городок, «Очень славное место». Население – 738 человек (не сомневайтесь, здесь, как и везде, мертвых больше, чем живых). Архетипический стандартный городок, название которого – не такое уж и издевательское: если здесь и не центр Америки, то, безусловно, соль этой земли. Полицейский участок, мотель с кабельным ТВ, дайнер, автозаправка, магазин промтоваров, ферма на окраине и там же неподалеку – городское кладбище, с которого фильм и начнется. Жители этих мест – привычные обитатели вселенной Джима Джармуша.

Шеф Робертсон, он же Билл Мюррей, – герой-любовник «Сломанных цветов», неудачник и провинциальный Дон Жуан, который наконец-то получит свой кладбищенский обед, как и требовала легенда.