– Мне нужно алиби на сегодняшний вечер. Выручай, Карен, – пропустив тираду коммерческого мимо ушей, попросил Александр Евгеньевич.

– На какой период? – несколько настороженно уточнил Назарян – тертый хитрован в житейских делах, все схватывающий с полнамека, но вечно опасающийся каких-либо подвохов. Согласитесь, если человек звонит и просит организовать алиби, значит, есть все основания предполагать, что он планирует заняться какими-то неблаговидными делишками и косвенно собирается втянуть тебя туда же.

– От семи вечера и до полуночи. Для Ирины. Понимаешь – ее предки опять званый ужин устраивают…

– А-а, вон что, – облегченно вздохнул Карен – он прекрасно знал о непростых отношениях президента фирмы с номенклатурным окружением Ирининых родителей. – Ну, заметано. И где мы?

– Поехали к нужным людям, которые могут помочь с землей для расширения районного филиала, – простецки выдал Александр Евгеньевич. – Настолько нужные люди, что пришлось больного из дома вытаскивать. Угу? А детали сам придумай, мне завтра скажешь. Только вот с Анжелой – как?

– Давай уберем, – понизив голос, предложил Карен. – Она в последнее время слишком много болтает. Сколько сейчас стоит «заказать» толстую вредную армянку с тремя фарфоровыми зубами?

– Армянские шуточки, – оценил Александр Евгеньевич. – А серьезно?

– Серьезно? – Коммерческий как будто призадумался, затем с воодушевлением выдал: – Ага! Прокачусь-ка я в «Апэнддаун»! Три дня валяюсь – со скуки чуть не сдох. А Анжеле скажу, что с тобой – к людям. Если что, подтвердишь. Давай я сейчас пройду на кухню, а ты позвони еще раз. Анжела как раз на стол собирает – мы ужинать будем. А я повозмущаюсь – поужинать не дал, больного из дома вырвал. Идет?

– Вот черт… ну, ладно, давай, – без особого энтузиазма согласился Александр Евгеньевич – возможная перспектива общения со своенравной женой коммерческого, патологически не переносившей нарушителей домашнего распорядка, совсем не вписывалась в атмосферу маленького мужского праздника, обещанного шестичасовой свободой и грядущими приятными приключениями. Но, как известно, бесплатные пирожные бывают лишь в гуманитарной помощи слаборазвитым регионам – такое алиби, как Анжела, следовало заработать.

Алиби удалось вырвать без особых эксцессов – общаться с Анжеликой не пришлось. Хитромудрый Назарян чего-то наплел своей супружнице, сердито буркнул в трубку: «Сейчас выезжаю», – и отключился.

– Ну, слава богу, – возрадовался Александр Евгеньевич, однако не преминул ворчливо добавить: – В «Апэнддаун», видите ли, ему приспичило. Мерин старый…

Второй звонок был по существу: Ибрагиму. Вот тут получилась небольшая заминка, чреватая срывом тщательно спланированного мероприятия.

– Извини, дорогой, сегодня не получается, – виноватым голосом сообщил Ибрагим. – Понимаешь – друзья попросили. Хорошие друзья, никак нельзя отказать – обидятся. Я же не знал, что ты сегодня захочешь. Почему заранее не предупредил? Я бы что-нибудь придумал.

– Вот так номер… – озадаченно пробормотал Александр Евгеньевич. Ибрагим с утра инспектировал пригородные АЗС, в головном офисе не появлялся, а специально вызванивать его для решения такого интимного вопроса было как-то недосуг, неудобно, небезопасно. Кроме того, в течение дня Александр Евгеньевич еще не мог поручиться, что удастся уговорить повелительницу избавить его от присутствия на ненавистном званом ужине. Да и сложившаяся за полгода установка подвела – до сего момента «блатхата» Ибрагима в любое время была готова верой и правдой послужить президенту «Иры». – Вот так ничего себе… А тебе Адил ничего не говорил?