Внезапно в детскую вбежала Бесси.

– Мисс Джейн, снимайте скорее передник. Чем это вы там занимаетесь? Умывались ли вы сегодня?

– Нет, Бесси, я только что закончила уборку.

– Несносная замарашка! Ну, что это вы там делаете?

Я была избавлена от необходимости отвечать, потому что Бесси слишком суетилась, чтобы слушать объяснения. Она потащила меня к умывальнику и поспешно бросилась меня умывать и, выпроводив на лестницу, приказала идти прямо в столовую. Я не успела спросить, кто меня ждет, так как Бесси уже умчалась, и медленно начала спускаться. Вот уже три месяца, как я не слышала от миссис Рид приглашения спуститься вниз. Столовая, зал и гостиная стали для меня заповедной зоной, в которую я не смела вторгаться.

Я остановилась в пустом коридоре перед дверью столовой, дрожа от страха. Я не решалась войти, но и вернуться в детскую я тоже никогда не решилась бы. Целых десять минут я провела в смятении. Яростный звон колокольчика, призывающего к завтраку, заставил меня принять решение.

– Кому я могла понадобиться? – спрашивала я себя, обеими руками нажимая на тугую дверную ручку, которая пару мгновений не желала поддаваться. Наконец, ручка опустилась, дверь распахнулась, я вошла, присела в низком реверансе и увидела мужчину.

Миссис Рид сидела на своем обычном месте возле камина. Она показала мне жестом, что можно подойти, и представила меня человеку, на лице которого застыло холодное выражение.

– Вот девочка, в отношении которой я писала вам, – сказала она.

Человек медленно повернул ко мне голову и, внимательно изучив меня серыми глазками, поблескивавшими из-под кустистых бровей, величественным низким голосом произнес:

– Как тебя зовут, девочка?

– Джейн Эйр, сэр, – вымолвила я, подняв голову. Он показался мне очень высоким, но тогда я была невелика ростом. У него было крупное лицо, и весь облик его был жестким и неприступным.

– Ну, Джейн Эйр, ты хорошая девочка?

Миссис Рид ответила за меня, многозначительно покачав головой:

– Вероятно, чем меньше об этом говорить, тем лучше, мистер Брокльхерст.

– Мне жаль это слышать. Нам нужно побеседовать.

Переломившись под прямым углом, он опустился в кресло напротив миссис Рид.

– Подойди сюда, – сказал он.

Я шагнула на ковер, и он поставил меня строго перед собой. Ну и лицо у него было! Теперь, когда он был на одном уровне со мной, я смогла его рассмотреть. Огромный нос! А рот! И эти выступающие вперед зубы!

– Нет зрелища более горестного, чем непослушный ребенок, – начал он. – Знаешь ли ты, куда попадают плохие люди после смерти?

– Они попадают в ад, – последовал мой заученный ответ.

– А что такое ад?

– Яма, полная огня.

– Хотелось бы тебе оказаться в этой яме и гореть в огне вечно?

– Нет, сэр.

– Так что же нужно делать, чтобы не попасть туда?

Мгновение я раздумывала.

– Нужно заботиться о своем здоровье, чтобы не умереть.

Здесь миссис Рид вмешалась, приказала мне сесть и взяла беседу в свои руки.

– Мистер Брокльхерст, в письме, которое вы получили от меня три недели назад, я упомянула, что нрав и поведение этой девочки не вполне отвечают моим упованиям. Если вы примете ее в Ловудскую школу, я бы советовала вам предупредить учителей, что стоит держать ее в строгости, стараясь искоренить самый худший из ее пороков – склонность к притворству.

Эти несправедливые слова задели меня тем сильнее, что были высказаны перед незнакомым человеком. Я смутно сознавала, что она хочет лишить меня даже этой неясной надежды на то, что в моей жизни произойдет перемена к лучшему. Мне казалось, что она старается посеять ростки недоверия и злобы на новом пути, который открывался мне. Я чувствовала, как, лишенная возможности оправдаться, я превращаюсь в глазах мистера Брокльхерста в хитрую, испорченную девчонку.