Когда экипаж покатил по улице, Карн достал браслет из футляра и принялся разглядывать. Он уже давно решил, как действовать дальше, и приготовился приступить к делу не откладывая. Сначала он велел кучеру ехать домой, но вскоре передумал и, дернув за бечевку, приказал свернуть на Парк-лейн вместо Беркли-сквер.

– Я должен точно убедиться, – сказал он, – прежде чем что-либо предпринять, и единственный способ это сделать – повидать старого Гринторпа лично и безотлагательно. По-моему, в кармане у меня лежит вполне подходящий предлог. В любом случае попытка не пытка.

Добравшись до особняка Гринторпов, он велел лакею спросить, дома ли хозяин, и если да – примет ли он его. Слуга принес утвердительный ответ, и вскоре Карн и Гринторп приветствовали друг друга в библиотеке.

– Очень рад видеть вас, мой дорогой друг, – сказал мистер Гринторп, горячо пожимая гостю руку и в то же время надеясь, что живущий в соседнем особняке сэр Мобрэй Мобрэй – джентльмен старой закалки, который посматривал на коммерческую аристократию сверху вниз, – выглянет из окна и увидит роскошный экипаж Карна. – Как это любезно с вашей стороны, и, право же, я считаю ваш визит большой честью…

На лице Карна, как и положено, отражались добродушие и восхищение, и лишь уголки губ отчасти выдавали презрение, которое он питал к собеседнику.

Лицо и фигура Мэтью Гринторпа обличали его происхождение яснее всяких слов. Как будто этого было недостаточно, платье и обилие драгоценностей, особенно бриллиантов, украшавших почтенного коммерсанта, довершали дело. Мистер Гринторп, низенький, коренастый, краснолицый, компенсировал недостаток хорошего воспитания крайней развязностью, порой граничившей с оскорбительным тоном.

– Право же, мне неловко вторгаться к вам в такой ранний час, – произнес Карн, когда хозяин умолк, – но я хотел лично поблагодарить за любезное приглашение на свадьбу дочери.

– Надеюсь, вы придете, – ответил мистер Гринторп с ноткой тревоги: ему очень хотелось показать обществу, что они со знаменитым Саймоном Карном на дружеской ноге.

– Именно это и привело меня к вам, – сказал Карн. – К сожалению, я еще не знаю, смогу ли принять оказанную мне честь. Возникли кое-какие трудности в связи с имуществом, в котором я весьма заинтересован, и не исключено, что через несколько дней я буду вынужден отбыть на континент. Цель моего нынешнего визита – попросить у вас разрешения воздержаться от ответа, пока я не получу возможность с большей уверенностью говорить о своих планах.

– Разумеется, разумеется! – ответил хозяин, который стоял, широко расставив ноги, перед камином, и побрякивал монетами в кармане брюк. – Раздумывайте сколько вам угодно, только не говорите, что не сможете прийти! Мы с хозяйкой… гхм… то есть мы с миссис Гринторп так надеемся насладиться вашим обществом, и, честное слово, вас будет страшно не хватать, если вы уедете.

– Я крайне польщен, – любезно отозвался Карн. – Заверяю, если меня не окажется в числе ваших гостей, то отнюдь не по моей вине.

– Да-да, сэр, – продолжал старый джентльмен. – У нас соберется веселое и, смею надеяться, утонченное общество. Мы надеялись, что на свадьбе будут присутствовать члены королевской семьи, но, к сожалению, некоторые причины, о которых я не вправе упоминать, помешали им принять приглашение. В любом случае приедут герцог и герцогиня Рагби, родители моего будущего зятя, а также граф Боксмур с супругой, лорд и леди Саутхэм, полдюжины баронетов и столько членов парламента с женами, что и не сосчитаешь. Вечером накануне свадьбы мэр устраивает бал в Собрании, по завершении церемонии мы угостим ужином наших арендаторов, а после отъезда молодых тоже зададим бал. Помяните мое слово, дорогой друг, ничего подобного в Маркет-Стопфорде до сих пор не видывали.