Не зря все твердят: мужчины любят глазами, а женщины ушами.

Сделав пару движений в сторону моря, я понимаю, что выбрать каблуки было очень странной затеей. Шпильки безжалостно утопали в сыпучем песке, а стопы неприятно саднило от песчинок. Тут либо идти переобуваться, либо терпеть дальше. А может, стоит снять неудобную обувь и пойти прямо так, босиком?

Хм-м-м, нет. Во-первых, не хочу, чтобы Царев думал, что я тут уже приживаюсь и меня все устраивает, а во-вторых, я пока не знаю дорогу, вдруг придется идти не по мягкому песку?

Пока я стою, приводя мысленные доводы против безумной идеи, как снять обувь и насладиться чуть теплым песком, мимо меня прополз краб. Потом еще. И еще один. Отчего я сделала вывод, что данная местность идеальна для ракообразных. Надеюсь, меня никто не цапнет клешней пока я буду спать. Они ведь не смогут заползти в бунгало? Или могут?

На этом мои размышления были прерваны легким покашливанием позади.

Обернувшись, я увидела своего деспота и нахмурилась.

– Обдумываешь как отсюда сбежать? – спускается ко мне с мягкой улыбкой на лице.

– Зачем? – удивляюсь я, – меня устраивает вариант с похищением и полицией. Поэтому кушай лучше, вряд ли завтра ты сможешь хорошо отужинать.

– Не торопи события. Возможно, ты уже сегодня изменишь свое мнение обо всей этой ситуации, – приглашающе сгибает локоть в ожидании, и я немедленно за него цепляюсь.

– Что, решил быть милым и галантным? Думаешь, сможешь умаслить меня? – нехотя признаю, что оперевшись на мужское плечо удобнее идти на каблуках.

– Скажем так, не теряю надежды исправиться. С носками шутку оценил. Надеюсь, на этом твоя маленькая месть закончена?

– Возможно, – неоднозначно пожимаю плечами, удивляясь, как легко этот мужчина перенес устроенный мною беспорядок в его вещах. Мне казалось он более щепетилен в этом вопросе.

Сергей ведет меня в только ему знакомом направлении, а я, стараюсь не морщиться от неприятных ощущений из-за забившегося в туфли песка, послушно следую за ним.

Готова поспорить, что со стороны мы смотримся шикарно: мужчина в легких брюках и такой же белой сорочки, и девушка в черном длинном сарафане.

«Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень»* – всплыла в голове знаменитая строчка романа и я усмехнулась.

– Что? – тут же спросил мой кавалер.

– Просто представила, что бы сказала твоя мама, если бы узнала, что ты снял целый остров для нашего тимбилдинга.

– Она, итак, знает.

– Что-о? – от неожиданности я неловко спотыкаюсь, и если бы не Царев, который вовремя поддержал меня, я бы непременно ударила лицом в песок, – ты шутишь?!

– Я даже больше скажу, это была ее идея отправить тебя отдохнуть.

– С тобой? – скептически приподнимаю брови, приходя чуть в себя.

– Не совсем… – мнется Царев и я громко фыркаю, закатывая глаза.

Ну конечно! О нас ведь никто не должен знать. Мы же не встречаемся. Так, спим только. Но афишировать отношения для Сергея это сродни к концу света.

– Пошли уже. Я ужасно голодная, – не желая развивать больную тему, тяну его за локоть, отчаянно не желая смотреть ему в глаза.

– Тебе говорили, что ты очень упрямая?

– А тебе не говорили, что ты очень докучливый? – с непроницаемым видом продолжаю смотреть вперед.

– Вик, моя мама жел…

– Прекрасная и очень мудрая женщина. И только ради нее я прикрою глаза на весь этот театр абсурда и может быть смилостивлюсь и не стану подавать на тебя иск, – перебиваю Сергея на полуслове.

– Упрямица, – выдыхает Царев и, наконец, двигается с места.

Дальше мы идем молча, каждый думая о своем и, как ни странно, нам не становится неловко друг с другом в этой тишине. Мы будто чувствуем, что сейчас не время и не место наших споров.