Джекаби сделал несколько шагов и оказался у решетки почти нос к носу с Чарли. Лицо его по-прежнему было серьезно. Он внимательно изучал молодого детектива, бестактно разглядывая его покрасневшие глаза, волосы и одежду.

– Джекаби, – сказала я, – он тоже под ударом. Он слышит причитания банши. Кто бы ни был этим монстром, он собирается убить нас всех.

Не обращая внимания на мои слова, Джекаби наконец закончил осмотр и пронзил Чарли взглядом.

– Вы себя контролируете? – спросил он сдавленным, но решительным шепотом.

Чарли озадачил этот вопрос.

– Я не позволяю чувствам мешать моей службе, если вы об этом, сэр, – сказал он. – Я готов ко встрече со смертью.

– Я не об этом. Я спрашиваю: вы себя контролируете? – Джекаби повторил эту фразу с нажимом.

Глаза Чарли округлились от удивления. Он оглянулся на дежурного офицера.

– Вы знаете? – встревоженно прошептал он, а затем покачал головой и тихо усмехнулся. – Конечно, знаете. Да, детектив. Уверяю вас, у меня всегда все под контролем.

– Не преувеличивайте, Кейн. Командую парадом все же я, – раздалось из-за спины Чарли.

Он развернулся и увидел Марлоу, который как раз шел по коридору. Наручники по-прежнему висели у него на ремне, но складывалось впечатление, что при желании старший инспектор мог двигаться на удивление тихо для человека его габаритов.

– Вы идете со мной. Обратно в «Изумрудную арку». Сейчас же.

Не дожидаясь, пока Чарли догонит его, инспектор пошел прямо к выходу, на ходу надевая на голову форменную синюю фуражку.

Чарли бросил на нас последний печальный взгляд, поспешил за Марлоу и вскоре скрылся за дверью. Я же повернулась к Джекаби.

– Полагаю, вы не объясните мне, что имели в виду?

– Нет. Это вряд ли. Не переживайте, я сообщу вам, если случится что-то важное.

Я плюхнулась на скамью, не в силах больше спорить.

– Какая теперь разница? К утру мы трое уже будем мертвы.

– Боюсь, все будет еще хуже, – безучастно заметил Джекаби.

– Что может быть хуже смерти?

– Хуже трех смертей. Разве вы не заметили? Неудивительно, что он поспешил ретироваться, пока мы не обратили на это внимания, ведь у старшего инспектора глаза опухли не меньше вашего. Он плакал.

– Так Марлоу тоже ее слышит? – спросила я. – Но это ужасно! Они с Чарли прямо сейчас идут обратно на место преступления.

Джекаби прочистил горло и кивком велел мне оглядеться. Пьянчуга в красных подтяжках, сидевший по соседству с Джекаби, проснулся и доедал последние крошки праздничного торта, то и дело всхлипывая и вытирая рукавом нос. Слезы прочертили светлые дорожки по его перепачканным щекам. Я повернулась в другую сторону. Грузный полицейский за столом промокнул глаза носовым платком и навалился на локти, закрыв ладонями уши.

Они все слышали плач банши. Все до единого.

– Мы должны их предупредить! – воскликнула я и повернулась к Джекаби, который казался на удивление спокойным для человека, только что осознавшего, что в городе вот-вот произойдет крупномасштабная резня.

– Вы тоже слышите плач. Вам легче от знания, что этот звук возвещает о вашей грядущей кончине?

Поморщившись, я признала свое поражение. Детектив был прав. Я не знала даже, сколько времени потеряла, слушая эти бесконечные стоны. Их можно было не заметить, пока они раздавались лишь на задворках моего сознания, списав на грусть, которая приходит с дождем, но я осознавала их смысл – и он меня тяготил. Я стояла на пороге смерти – хуже того, последние минуты своей жизни мне суждено было провести в раздумьях о скорой гибели.

– Меньше знаешь – крепче спишь?