Мы направлялись обратно к дому, но тут Джекаби развернулся и пошел по переулку в противоположную сторону.

– Она ясновидящая? Но вы ведь только что сказали…

– Нет, она не ясновидящая. Она… как маятник. Она видит мир тремя способами и переключается между ними. Порой она воспринимает мир как любой обыватель. Как вы, например.

– Вот спасибо.

– Но в другие моменты она видит почти так же, как и я, глядя прямо сквозь чары. Думаю, ее видение не настолько ясное, но ее посещают предчувствия, и ее воображение заполняет белые пятна. Воображение у нее хорошее. И все же она часто выходит на след, даже не понимая, кто его оставил.

– А третий?

– Третий?

– Третий способ, которым она видит мир?

– Ах да. Как бы сказать… Первый способ предсказуем, а второй показывает мир таким, какой он есть на самом деле. Третий можно назвать… непредсказуемым. Он показывает мир таким, каким он не является. Мерещатся всякий вздор и безумие. Определенно не самый полезный способ. Порой бывает сложно понять, в каком из этих состояний она находится. К тому же все три способа немного накладываются друг на друга.

– Как сложно.

– Она такая. Но Хатун – хорошая женщина. Однажды под покровом ночи кто-то стащил все камни с мостовой одного из переулков, примыкающих к Мейсон-стрит. За ночь украли целый переулок. И это в каких-то двух кварталах от полицейского участка!

– И она помогла поймать преступников?

– Ха! Лучше! Через несколько дней ее обнаружили с огромным мешком камней, который она тащила в какое-то особенное место в лесу. Одного из полицейских послали расспросить ее об этом. Она улыбнулась, потрепала его по руке и сказала, что все в порядке, потому что череда неудач теперь прекратится. Она несколько недель предупреждала всех, что шестиугольные камни притягивают порчу. Между прочим, искренне переживала за других горожан. Она собственноручно вытащила их, камень за камнем, и сложила в шесть мешков, которые поставила у всех на виду возле одного из особняков, чтобы потом перенести в безопасное место. Все решили, что камни в мешках остались после окончания стройки. Умно и самоотверженно. Должно быть, она работала не покладая рук.

– А камни действительно притягивали неудачи? – спросила я.

Застенчиво улыбнувшись, Джекаби покачал головой.

– Только для городских каменщиков, которым пришлось дважды мостить улицу. Теперь уже восьмиугольниками, по особому распоряжению мэра Спейда. Само собой, я заинтересовался этим делом и провел расследование. И уверяю вас: в тех камнях, которыми улица была вымощена изначально, не было и намека на вредность. Это были просто камни. Она вечно так поступает: защищает город от демонов, которые царят у нее в голове. Однажды она предупредила меня о заговоре флюгеров. Подумала, что мне не помешает об этом узнать.

– Так она сумасшедшая?

Немного помедлив, Джекаби ответил тихо и серьезно:

– Хатун видит мир иначе, чем мы с вами. Ее мир гораздо страшнее и полон ужасных опасностей. И все же она решила быть героем, которого нам порой не хватает. Не сосчитать, сколько раз она спасала этот город от чудовищ. И неважно, что битвы обычно происходят у нее в голове, ведь это ничуть не умаляет ее отваги. Самые страшные битвы всегда разворачиваются внутри нас.

Мы пришли на окраину города. Дома закончились, между городом и лесом остались лишь трава да кусты. Неподалеку от дороги через петляющий ручей был перекинут маленький мостик. Узкая тропинка шла от него прямо в лес. Когда мы свернули с дороги и приблизились к мостику, я первым делом обратила внимание, что ручей замерз. На запорошенном снегом льду валялись сухие листья и ветки. После этого я заметила у мостика сгорбленный силуэт. Женщина ловила рыбу в замерзшем ручье… или, по меньшей мере, держала удочку и водила крючком по холодному льду. Железное грузило подпрыгивало на всех неровностях льда и позвякивало, как колокольчик на ветру.