– Сколько у вас человек?

– Недостаточно, – буркнул Дьюк. – Если на нас действительно напали.

– Это что, война?

Он ничего не ответил. Просто молча прошел мимо меня в дом. Повернувшись спиной к беспокойному океану, я последовал за ним.

На кухне делать было нечего. Механик исчез, а кухарка и горничная убирали стол. Они укладывали посуду в большую посудомоечную машину, которая пришлась бы к месту в крупном ресторане. Горничная была как на иголках. Она не понимала, что происходит. Я оглянулся, ища кофе. Его по-прежнему не было. Дьюк снова сел за стол. Никаких неотложных дел у него не было. А я чувствовал, как утекает время. Я не слишком доверял оптимистичному обещанию Сьюзен Даффи насчет пяти дней спокойствия. Пять дней – это очень большой срок, когда приходится держать взаперти двух здоровых мужчин, причем в обход закона. Мне было бы приятнее, если бы Даффи сказала про три дня. В этом случае ее реализм произвел бы на меня большее впечатление.

– Отправляйся спать, – распорядился Дьюк. – Тебе надо будет приступить к службе в половине седьмого утра.

– Что я должен буду делать?

– То, что я тебе скажу.

– Дверь моей комнаты будет заперта?

– Можешь не сомневаться, – заверил меня Дьюк. – Я отопру ее в шесть пятнадцать. В шесть тридцать ты уже должен быть здесь.

Я лежал на кровати до тех пор, пока не услышал, как Дьюк поднялся следом за мной и запер дверь. Затем я подождал еще, убеждаясь, что он больше не вернется. После этого я снял ботинок и проверил, нет ли мне сообщений. Крохотный зеленый экранчик ожил радостным уведомлением: «Для вас почта!» Сообщение было только одно. От Сьюзен Даффи. Оно состояло из единственного слова-вопроса: «Местонахождение?» Нажав клавишу ответа, я набрал: «Эббот, штат Мэн, 20 миль к югу от Портленда, одинокий особняк на длинном каменистом мысу». Этого будет достаточно. Все равно почтового адреса и точных географических координат у меня нет. Если Даффи немного повозится с крупномасштабной картой этих мест, она найдет то, что нужно. Я нажал клавишу «Отправить».

Затем я уставился на крошечный экран. Я не знал, как именно работает электронная почта. Соединение устанавливается мгновенно, как при телефонном звонке? Или моему ответу придется ждать в каком-нибудь отстойнике, прежде чем он попадет к Даффи? Я предположил, она ждет от меня вестей. Наверное, они с Элиотом дежурят круглосуточно, сменяя друг друга.

Через девяносто секунд на экране снова заморгало уведомление: «Для вас почта!» Я улыбнулся. Возможно, у нас получится. На этот раз сообщение Даффи было длиннее. Всего двадцать пять слов, и тем не менее мне пришлось листать страницы экрана, чтобы прочитать его полностью. «Спасибо, будем работать с картами. Отпечатки пальцев показывают, что 2 телохранителя, задержанные нами, служили в армии. У нас все в порядке. А ты? Есть прогресс?»

Нажав клавишу ответа, я набрал: «Возможно, нанят». Затем, задумавшись, мысленно представил Куина и Терезу Даниэль и добавил: «Пока больше ничего». Еще немного подумав, написал: «Относительно телохранителей попросите Пауэлла из военной полиции 10–29, 10–30, 10–24, 10–36 лично от меня». После чего нажал клавишу «Отправить». Дождавшись, когда машина доложит: «Ваше сообщение отправлено», я уставился в темноту, гадая, говорит ли по-прежнему поколение Пауэлла на том языке, на котором говорило мое. Сообщение 10–29, 10–30, 10–24, 10–36 было составлено с использованием стандартных радиокодов военной полиции, которые сами по себе ничего не значили. Код 10–29 означал: «Слабый сигнал». Это была стандартная жалоба на неисправное оборудование. Код 10–30 означал: «Прошу помощи, ничего экстренного». Код 10–24 означал: «Подозрительная личность». Код 10–36 означал: «Пожалуйста, передайте дальше мое сообщение». Сообщение, помеченное кодом 10–30, не привлечет ничьего внимания. Его запишут и занесут в архив, после чего о нем забудут. Однако в целом эта цепочка на специальном жаргоне имела другое значение. По крайней мере так было, когда я носил форму. «Слабый сигнал» означало: «Молчи и не поднимай лишнего шума». Вместе с кодом о запросе помощи получалось: «Это должно остаться между нами». Значение кода «Подозрительная личность» не требовало объяснения. Последний код означал: «Держи меня в курсе». Так что если Пауэлл не забыл, что к чему, он поймет мое сообщение так: «Без лишнего шума проверь этих ребят и сообщи мне». И я очень надеялся, что Пауэлл не откажется выполнить эту просьбу. Он был передо мной в долгу. И по-крупному. Он меня продал. На мой взгляд, Пауэлл должен был искать способ загладить свою вину.