Финли долго смотрел на меня.

– Я не знаю, – наконец сказал он.

Такой человек, как Финли, не делает подобного признания без внутренней борьбы. Казалось, из него вышел весь воздух. Дело, которое он вел, оказалось полной чушью, и Финли это понял. Но у него были серьезные проблемы с показаниями его собственного шефа. Он не мог прийти к своему начальнику и сказать: «Моррисон, ты мешок с дерьмом». И он не мог заняться разработкой альтернативной версии, раз босс преподнес ему подозреваемого на блюдечке. Финли мог проверить мое алиби. Этим он мог заниматься. Никто не сможет обвинить его в излишней старательности. А затем в понедельник он начнет все сначала. Поэтому Финли чувствовал себя так отвратительно: он потеряет совершенно впустую семьдесят два часа. К тому же впереди его ждала еще одна серьезная проблема. Ему придется сказать своему начальнику, что я не мог быть на месте преступления в полночь. Он должен будет вежливо вытянуть из жирного Моррисона отказ от своих показаний. Это очень трудно, когда ты новичок, проработавший всего шесть месяцев. А тот, с кем ты имеешь дело, – полный осел и твой прямой начальник. Проблемы со всех сторон, поэтому Финли чувствовал себя хуже некуда. Он молчал, тяжело дыша и пытаясь решить, как быть дальше. Пора ему помочь.

– Телефонный номер, – сказал я. – Как вы определили, что это сотовый номер?

– По коду, – ответил Финли. – Вместо кода района у него префикс выхода в сотовую сеть.

– Отлично, – продолжал я. – Но вы не можете установить, кому принадлежит этот номер, потому что списка абонентов сотовой сети у вас нет, а управление сети отказывается вам помочь, верно?

– Они потребовали санкцию прокурора, – признался Финли.

– Но вы хотите узнать, кому принадлежит этот номер, так? – сказал я.

– Вы знаете, как это сделать без ордера?

– Возможно, – сказал я. – Почему бы просто не позвонить по этому номеру и не узнать, кто ответит?

Им это в голову не пришло. Наступила тишина. Полицейские были смущены. Они старались не смотреть друг на друга. И на меня. Молчание.

Бейкер решил умыть руки и оставить Финли отдуваться одного. Собрав бумаги, он жестом показал, что собирается пойти поработать. Кивнув, Финли его отпустил. Бейкер встал и вышел. Закрыл за собой дверь очень тихо. Финли открыл рот. И молча закрыл его. Ему хотелось спасти свое лицо. Очень хотелось.

– Это номер сотового телефона, – сказал он наконец. – Даже если я по нему позвоню, я все равно не смогу установить, кому он принадлежит и где находится этот человек.

– Послушайте, Финли, – сказал я. – Мне наплевать, кому принадлежит этот номер. Меня интересует только то, кому он не принадлежит. Понятно? Это не мой телефон. Так что позвоните по нему, и вам ответит какой-нибудь Джон такой-то из Атланты или Джейн такая-то из Чарльстона. И вы убедитесь, что это не мой телефон.

Финли посмотрел на меня. Побарабанил пальцами по крышке стола. Ничего не сказал.

– Вы же знаете, как поступить, – продолжал я. – Позвоните по этому номеру, наплетите какую-нибудь чушь о технических неполадках или неоплаченном счете, ошибке компьютера и заставьте того, кто вам ответит, назвать свои имя и адрес. Давайте, Финли, шевелитесь, вы же следователь, черт побери!

Склонившись над столом, он потянулся за бумажкой с номером. Пододвинул ее к себе длинными коричневыми пальцами. Повернул так, чтобы удобнее было читать, и снял трубку. Набрал номер. Нажал клавишу громкой связи. Кабинет наполнился громкими гудками. Пронзительный, настойчивый звук. Он оборвался. Кто-то ответил на звонок.