– Наступит момент, и ты станешь таким же. Ты хочешь, чтобы все годы твоей службы отправились псу под хвост?

Аарон не ответил.

– В самом начале ты сказал мне, что присяжные не любят, когда показания дают полицейские. Почему? Присяжные так часто ошибаются?

Никакого ответа.

– Неужели ты не помнишь, о чем мы с тобой говорили?

– Даже если б я смог вспомнить, мое слово будет против слова полицейского штата. И речь ведь не шла о явной улике, не так ли?

Ричер ничего не сказал. С минуту Аарон смотрел на него сквозь решетку, а потом ушел.

Джек лежал на спине на узкой кровати, приподнявшись на локте и опираясь головой на собственную ладонь. Проверь время по записи. Он мысленно повторил все, что помнил из своего первого разговора с Аароном. В зеленой, похожей на бункер комнате. Свидетельские показания. Преамбула. Имя, дата рождения, номер социального страхования. Потом адрес. Отсутствие постоянного жилища и так далее, и тому подобное. Он представил, как их разговор слушает Дилейни. Маленький громкоговоритель в другой комнате. Иными словами, вы бездомный, сказал тогда Аарон. Дилейни это слышал. Четко и ясно. Сколько времени требуется, чтобы увидеть шанс и вмешаться в допрос?

«Слишком долго», – подумал Ричер.

Потом последовала какая-то избыточная чепуха про ПТСР и 110-е подразделение военной полиции и длительная торговля относительно пользы или вреда его показаний; наконец, сами показания – осторожные, сдержанные, логически последовательные, детальные, четкие и неспешные. И личная беседа. Она началась после того, как вышел Буш. Предположения, подтвержденные семантическим анализом. Вы сказали: «Большое спасибо, что вы помогли нам в этом деле». И так далее. Лапша, которую вешали ему на уши. Все вместе заняло около семи минут. Или восьми. Может быть, девяти.

Или десяти.

Слишком много времени.

Дилейни отреагировал на что-то другое.

На то, что он услышал позднее.

Когда часы в голове Ричера показали десять часов, из коридора за стальной дверью послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и вошли люди. Сразу шестеро. Разная форма. Полиция штата. Сопровождение арестанта. У них были аэрозоли «Мейс», перцовые баллончики и электрошокеры на поясах. Наручники и ножные кандалы на тонкой цепочке. И они знали свое дело. Ричера заставили встать спиной к прутьям и высунуть руки наружу через специальное отверстие для передачи подносов с едой. Ему сковали запястья, затем один из пришедших присел на корточки, просунул руки сквозь прутья и надел на Ричера ножные кандалы – в точности как он сам наливал себе кофе, только наоборот. Затем охранники пристегнули цепочкой ножные кандалы к наручникам. И только после этого открыли дверь в камеру. Джек двинулся вперед, делая маленькие шаркающие шаги, потом они остановились возле столика и вытащили его вещи из шкафчика. Паспорт, банковскую карточку, семьдесят долларов и семьдесят пять центов мелочью и шнурки. Все вещи сложили в конверт цвета хаки и заклеили его.

Ричера вывели из камеры – трое впереди, трое сзади. Они прошли по коридорам с низкими бетонными потолками и направились к парковке. Там их дожидался серый школьный автобус с решетками на окнах, припаркованный рядом с разбитым внедорожником. Джека втолкнули внутрь и посадили на скамью в задней части автобуса. Других пассажиров не было. Один полицейский сел за руль, остальные пятеро уселись впереди.

До Уоррена добрались перед полуночью. Тюрьма была видна с расстояния в милю, из тумана выступали яркие полусферы фонарей. Автобус остался стоять перед воротами в свете прожекторов, дизельный двигатель продолжал работать на холостых оборотах, потом ворота открылись, и автобус заехал внутрь. И снова остановился перед вторыми воротами. Наконец водитель заглушил двигатель перед железной дверью с надписью «Приемка заключенных».