– Смотрите на него?

– На экране моего лэптопа, с помощью программы «Гугл планета Земля».

– Ну и жизнь у вас пошла, ребята, никаких проблем.

– Технологии, на самом деле, потрясающая штука. Итак, что от меня требуется?

– В пяти милях к западу от города находится заброшенная со времен холодной войны база. Мне нужно знать, что это такое.

– А вы сами не в состоянии определить?

– Я ее не видел. Да и вообще, судя по всему, смотреть особенно не на что. Вполне возможно, что там ничего и нет, но я хотел бы, чтобы вы проверили.

– А вы уверены, что это не пусковая ракетная установка? В обеих Дакотах их огромное количество.

– Местные парни говорят, что это не установка. Да и по описанию не похоже.

– Хорошо, не вешайте трубку. Я увеличила и приблизила изображение. Судя по последним данным, единственное, что находится к западу от города, похоже на тюремный лагерь. Пятнадцать домиков и более старое здание, два ряда по восемь строений. Плюс длинная прямая дорога, примерно в двух милях от него.

– Более старое здание похоже на дом?

– Сверху выглядит как самый обычный дом.

– Хорошо, но мне нужно больше.

– Вы хотите, чтобы я приехала в Южную Дакоту и отправилась взглянуть на него вместе с вами?

– Поскольку я тут застрял из-за снежной бури и мне совершенно нечего делать, это было бы просто замечательно. Но будет достаточно проверить документы. Они наверняка где-то имеются. Мне необходимо знать его размеры, цель и что оно собой представляет с точки зрения архитектуры.

– Позвоните мне ближе к концу рабочего дня.

Послышался щелчок, и голос исчез.

Было без пяти десять утра.

Осталось сорок два часа.

Адвокат припарковал машину на стоянке перед своим офисом и надел калоши. Он снял их снова, когда вошел в вестибюль здания, положил в пластиковый мешок для продуктов и вместе с портфелем понес к лифту. Секретарша, сидевшая в своей каморке перед его дверью, поздоровалась с ним, но он ей не ответил. Он еще не знал, доброе сегодня утро или нет. Просто протянул руку за письмами.

Их было восемь.

Три оказались самыми обычными внутриофисными сообщениями.

Четыре – вполне легальными юридическими письмами.

В последнем содержалась просьба встретиться в двенадцать часов дня с клиентом в тюрьме по очень срочному вопросу, имеющему отношение к делу номер 517713.

Некоторое время Ричер сидел один, затем вышел из комнаты и обнаружил Петерсона в пустом кабинете рядом с дверью в общий зал. В кабинете по центру теснились четыре стола, на стенах висели длинные горизонтальные доски для объявлений шириной примерно от уровня пояса и до головы. Петерсон прикреплял к ним вчерашние фотографии с места преступления. Мертвый парень, одетый во все черное. Снимки, сделанные с расстояния, крупный план. Снег на земле, на правом виске рана, нанесенная с огромной силой. Крови нет.

– Мы только что получили отчет патологоанатома, – сообщил ему Петерсон. – Уже не вызывает сомнений, что его убили не там, где обнаружили.

– Есть еще раны?

– Только синяки, полученные после смерти.

– В городе имеются неблагополучные районы?

– Некоторые хуже других.

– Вы проверили бары?

– А что там искать?

– Только что вымытые полы, подозрительные пятна…

– Ты думаешь, это была обычная драка в баре?

– В каком-нибудь не самом лучшем районе, но, вне всякого сомнения, не в зоне боевых действий.

– Почему?

– Что патологоанатом сказал про оружие?

– Круглое, довольно гладкое, возможно, обработанный на станке металл или дерево, может быть, водосточная труба или столбик от ограды.

– Ни то, ни другое, – возразил Ричер. – У столбиков от ограды и водосточных труб одинаковый диаметр, они слишком широкие, чтобы надежно взять в руку и хорошенько размахнуться. Я думаю, это бейсбольная бита. Найти биту зимой относительно непросто, поскольку они, как правило, лежат в подвалах, на чердаках или гаражах. Но иногда бармены держат их под стойками, чтобы очень быстро ими воспользоваться, если возникнет нужда. Не в благополучном районе, конечно. И не в зоне боевых действий, где, скорее всего, им потребовался бы пистолет.