– Но мне нужно на пары! – горячо возразила я, уже жалея, что сцепилась с ним.

– Пары прогуляешь, ничего страшного. Ты наказана. И не забудь извиниться перед моим сыном. Ты не имеешь права говорить о его матери. Да ещё и так. Отвечая на твой вопрос: нет, я не относился к ней грубо и не обижал её. Она сбежала, потому что не любила меня. Ей не нравились ни мои подарки, ни мои ласки. Она была избалованной сукой, которой хотелось свободы. Она получила свою свободу и мне плевать, где эта сука сейчас. Но с тобой такой номер не прокатит, как я уже сказал. Ты моя. И даже не думай о побеге. Понятно тебе, женщина?

– Ты изменился… С тех пор, как я лежала в больнице с ранениями. Ты был такой ласковый, любящий. Что случилось после?

Я знала что. Он увидел меня в коротком платье на студенческой тусовке. И это его резко изменило.

– Как я уже говорил, ты не заслужила моего доверия. И даже если ты была под дозой, это ничего не меняет. Ты могла прийти ко мне в том долбанном платье. Но ко мне ты не пошла. Ты пошла развлекаться, плюнув на учёбу, за которую сейчас так цепляешься. Ты записалась на кучу курсов, чтобы не проводить время со мной. Хотя до свадьбы тебе очень даже нравилось проводить время со мной.

Джамал поднялся, постоял над столом.

Я шмыгнула носом, вытерла слёзы.

– Джамал, я…

– Не надо. Не надо этих крокодильих слёз. Я не верю тебе. Извинись перед Амиром.

Он убрал свой стул с дороги, пошёл к двери, а я опустилась на краешек своего стула и растерянно взглянула на нетронутые тарелки с омлетом. Никто так толком и не поел.

ГЛАВА 6

Поговорить с Амиром я пришла с большой банкой мороженого. Постучала в его дверь, услышала «да» и вошла.

– А я тут решила мороженого поесть. Только банка для меня великовата. Поможешь? – я подняла руку с двумя ложками, а Амир поджал губы. Обиделся. – Слушай, ну прости меня. Я вовсе не хотела упоминать твою маму в споре. Просто так получилось… Нехорошо получилось, согласна. Позволь мне загладить свою вину?

– Проходи в комнату, – вздохнул Амир, и я радостно впорхнула внутрь. – Разве ты не следишь за фигурой? – спросил он, глядя, как я набираю полную ложку мороженого и отправляю её в рот.

– Слежу. Но когда очень хочется, то можно.

– Ясно, – улыбнулся Амир, взял свою ложку. Повторил мой манёвр, замычал от удовольствия. – Вкусно.

– А то! Я умею выбирать сладости.

– Хорошо. Так и быть, ты прощена.

Я заглянула в глаза Амира, увидела там отражение Джамала. Мальчик очень похож на отца. Только намного добрее.

– У тебя глаза твоего отца.

– Это как?

– Глаза цвета кофе с черными крапинками. Очень глубокий, говорящий взгляд.

– Это хорошо или плохо? – посмотрел на меня с интересом.

– Это хорошо. Наверное. Красиво.

– Тогда почему ты грустишь сейчас и ругаешься с отцом? Он ведь тебя всё равно не отпустит. Я его хорошо знаю. Он любит тебя.

– Я так не считаю… Любил бы, был со мной помягче.

– Он и со мной такой, хотя я знаю, что любит. Просто он привык держать всё в руках. И он ревнует тебя. Ты с кем-то танцевала, да?

– Да, но…

– Вот видишь? Папа не любит делиться своим. А ты уже его.

Я отложила свою ложку, вздохнула.

– Иногда мне кажется, что он душит меня этой своей любовью.

– Он понимает, как ему повезло. С моей мамой всё было иначе. Она постоянно ругалась и кричала, что ненавидит нас. И в итоге ушла. Если ты так же бросишь папу, он этого не выдержит. И не простит тебя.

– Я тоже не хочу уходить. Я люблю вас, – взяла его за руку, отставив мороженое на журнальный столик. – Но мне очень тяжело с твоим отцом… Очень.

– А ты попробуй не ругаться с ним, – хитро улыбнулся Амир. – Он вспыльчивый, но быстро отходит. Если, конечно, твоя вина не так велика. Сделай это и увидишь совсем другого Джамала Мусаева.