Дальше начался период, когда Дашу уже перевели из реанимации, но она еще лежала в кювезе, а Кристина была уже в обычной кроватке. Отдельная палата стала нашим домом на ближайшие 2–3 недели.

Это был шок, страх и ступор, потому что вместо медсестер малышей выхаживает мама. Первые дети, недоношенные, Дашу только перевели из реанимации, нужно давать лекарства, учить сосать молоко, т. е. тренировать и развивать сосательный рефлекс, а ты пребываешь в шоковом состоянии после всего пережитого.

Я поначалу боялась даже подгузник поменять, не знала, с какой стороны подойти, как взять, они ведь были такие маленькие. Когда я заезжала в палату, то не осознавала, что меня ждет, но вечером, когда муж уехал, я осталась одна с детьми, меня накрыла паника. Есть они еще не умели нормально, только учились сосать из шприца, каждый прием пищи занимал почти час, бывало, давились, захлебывались… а еще приходилось сцеживаться каждые 3 часа. У меня не было ни одной свободной минуты! И самое ужасное, я почти не спала.

Ночью спать мне было некогда: по 3–4 раза за ночь 40-минутными урывками, ну и днем пару раз по 30–40 минут. Жизнь выглядела так: каждые 3 часа взвешивание, смена подгузников, лекарства, потом около часа я кормлю детей, потом 30–40 минут сцеживаться, потом час на сон (а то и меньше), потом все то же самое по кругу! Ведь недоношенные детки должны есть каждые 3 часа даже ночью. В больнице все строго.

Конечно, я быстро научилась кормить, лекарства давать, пеленать. Когда приезжал муж, сразу плотно включался в работу, я его всему обучила.

В общем, такой график я выдержала недели полторы, а потом начались проблемы.

Сказался жуткий недосып. Я стала просыпать кормления, не слышала будильник, могла не проснуться от плача. Выписывать нас никто не собирался, а силы заканчивались. Я спала каждую свободную минуту. Днем, утром, вечером. Всегда.

Помню, как к нам не заглянет педиатр, я сплю. Ленивая мать, что тут скажешь.

Сознание было уже какое-то помутненное. За две недели я ни разу не спала дольше часа с небольшим. Так продолжаться дальше не могло, и я обратилась за помощью к знакомой медсестре. Договорились, что на трехчасовое кормление я буду кого-то одного вывозить в общий зал, а значит, мне надо кормить только одного ребенка. Было стыдно просить о помощи, как сейчас помню, но иначе я не могла.

А потом возникла другая проблема: вроде есть время поспать, а заснуть не можешь. Сложно невероятно, но я все равно была счастлива: у меня по итогу(!) есть дети, и они здесь со мной.

Нас выписали почти через три недели, и первые пару недель дома я спала… ну как спала, конечно, просыпалась вместе с мужем, но хотя бы не вставала. Все делал он. Я очень благодарна ему за это.

Это был бесценный опыт, школа жизни… Меня уже мало чем можно испугать.

Даша победила все! Из этого кошмара мы вышли с минимальными потерями – о тех страшных месяцах напоминают лишь немного зажатые мышцы на ноге, которые мы вовремя размяли специальными массажами и ЛФК.

Врачи считают, что это чудо, и мы много раз слышали, что она выжила там, где не выживают. Значит, у нее есть какое-то предназначение, мол, обратите внимание на эту девочку.

Врачи хоронили ее минимум четыре раза, а она жила. И кстати, с рождения у нее был очень взрослый взгляд, еще в больнице становилось немного не по себе: как будто она что-то знает. Этот взгляд сохраняется у нее и сейчас. Дашин недетский взор заметили все, это не плод моей пошатнувшейся в тот момент психики. Забегая вперед, скажу: не торопитесь критиковать врачей и обвинять во всех бедах. Я не осуждаю их. Статистики по таким случаям мало (гинекология вообще не точная наука, иногда не поддающаяся никаким логическим объяснениям), и врачи готовили нас к худшему, чтобы снять ответственность там, где брать ее на себя не могли.