В сердце будто потревоженные ангелы трепетали: Варваре все меньше хотелось становиться частью семьи Толмачева.

Глеб исподтишка наблюдал за притихшей девушкой. Темные волосы выбились из-под банданы, легкими змеями вились у виска, лизали изящную шею и небрежно замирали на плечах. Он боролся с желанием дотронуться, поправить. И вообще… с желанием. Взгляд невольно скользнул по острым коленкам.

Решение показать ей страшную папку возникло спонтанно, когда Варвара бесцеремонно вошла в переговорную. Увидев ужас в округлившихся глазах, он уже успел пожалеть об этом: побоялся, что девчонка устроит истерику, еще и в обморок упадет. Даже прикидывал в уме, где у него спрятана аптечка с успокаивающим и нашатырём. Получалось, что в машине. А это очень некстати, потому что придется привлекать Татьяну Федоровну. А она, хоть и работает у Толмачева лет двадцать, все равно – чужой человек.

Там, в кабинете, он с опаской наблюдал, как будущая родственница олигарха побледнела, как покрылись красными пятнами тонкая шея и руки, как рот беззвучно хватал воздух не в силах вобрать в себя ни капли кислорода. Как задрожали пальцы и приподнялись плечи, а взгляд, точно приклеенный к жутким снимкам, стал бессмысленно-стеклянным.

Он был таким и сейчас, когда девушка бессмысленно пялилась в окно на ночную Москву.

Глеб знал, о чем она думала: ее неуверенность и сомнение витали в салоне, затейливым узором ложились на приборную панель, пробивались красными габаритными огнями спешащих домой машин. Прорывались в манере покусывать нижнюю губу, растирать указательный палец и хмуриться. В этой голове сейчас принимается решение. Возможно, главное в жизни. И он не хотел мешать. Поэтому молчал. И не предложил заехать поесть, хотя желудок не простил обмана с пирожным и сейчас подвывал, почти заглушая мерный гул двигателя.

Уже свернув к дому, ожидая, пока распахнутся ворота, он проговорил примирительно:

– Варвара, спасибо вам, – его отец всегда советовал просить у женщины прощения, если она виновата, и благодарить, если не знаешь, что сказать, но хочешь оставить о себе приятное впечатление.

Правило действовало безотказно.

И сейчас снова не подвело: девушка повернула к нему голову, уставилась, чуть приоткрыв рот.

– За что? – отличный вопрос, дающий право мужчине говорить. И женщина будет слушать!

Глеб спрятал лукавую улыбку.