И вновь мы ловим волну, вновь наш планер кружит спиралью в очередном воздушном потоке.

Чувствуя, как радуется моя дочь, я ощущаю позвоночником ее волнение, и у нас в унисон захватывает дух. От полета. От высоты. От Скорости. От совершенного единения - меня и моего продолжения - Этерны.

- Выше! Выше! - слышится ее голос в моей голове, и я подхватываю ее задор. Вернее, мы вместе. На одной волне. Мы стремимся вверх.

Я смотрю на приборы. Высота тринадцать с половиной тысяч метров. Полет нормальный.

- Если мы сейчас поднимемся выше, то улетим в космос, - смеюсь я, но дочь не унимается. Она на адреналине. Собственно, как и я.

- Давай еще выше, - смеется она, но я чувствую, как закладывает уши.

- Помассируй за ушками… - говорю ей, но она не замечает дискомфорта.

- Этелна нолмально! - отмахивается она, я же сканирую ее состояние и киваю.

- Ладно, еще один поток и вниз, - соглашаюсь я, нацеливаясь на взятие очередной высоты.

Но едва мы садимся на поток, наш самолет вылетает из волны и начинает снижать скорость. Не быстро, в пределах нормы - один метр в секунду, но все же.

“Это не я”, - сайдстик меня не слушает, а мой затылок болезненно сдавливает, будто на него легла тяжелая урановая рука.

- Кажется, наш папа не доволен, что мы забрались так высоко… - усмехаюсь я, а моя дочь внезапно радостно ерзает на кресле.

- Папа! Папа близко! - слышится ее голос, и я киваю. Дочь тоже почувствовала Гора.

Он планировал прилететь к полудню и видимо уже был на подлете.

- Папа не хочет, чтобы мы летели в космос без него, - качаю я головой, на что дочь кривится.

- Хочу еще покататься…

“Покататься…” - эхом отдает в голове, и внезапно наш глайдер начинает кружить по спирали, словно на карусели. И это вновь не я и даже не термик. Мы летим вниз. Скорость превышает норму допустимого в два раза - Коул определенно хотел напугать дочь.

Однако на то она и была космическим ребенком. Вместо того, чтобы испугаться, Этерна звонко смеется.

- Еще! Еще! - требует она, и теперь уже была моя очередь смеяться.

- Нас не напугаешь! - громко выпаливаю я на всю кабину, и мне даже не нужно было подключаться к подпространству, чтобы почувствовать реакцию Коула. Он усмехается.

Наконец, на отметке в восемь тысяч наш самолет перестало накручивать по спирали, и я, крепко держась за сайдстик, выровняла самолет и включила двигатель.

- Ну, что возвращаемся? - подмигнула я Этерне.

- Хочу еще, но папа не хочет… - наморщила она нос, но против отца не пошла.

Она, так же, как и я, чувствовала иерархию в нашем взаимодействии.

- Говорит черная фурия. Остров. Прием. Мы возвращаемся на “базу”, - включила я рацию. В наушниках послышался голос Эрика:

- Черная Фурия, принято. Ждем.

- Гор случайно уже не прилетел? - на всякий случай поинтересовалась я. Он определенно был уже рядом.

- Мистер Коул сделал остановку на объекте.

- С инспекцией, проверить как продвигается развитие космодрома… - поняла я и не успела додумать, как в голове зашумело. Подобная реакция происходила каждый раз, когда Этерна чего-то у меня требовала.

- Я хочу к папе! На космодлом! - заерзала она в кресле, и я понимала ее эмоции.

Гор две недели провел в Азии и Эмиратах, и я не меньше дочери соскучилась по своему холодному Космосу.

- Я тоже, - грустно улыбнулась я, а мое сознание уже выдало инсайт, совместно с дочерью.

Сжав сайдстик влево, я начала разворачивать самолет в сторону материка, где располагался частный космодром, и затаила дыхание. Если Коул будет против, то мы дадим круг и нас понесет в сторону острова.

Однако наша черная птица аккуратно выровнялась и устремилась в нужном направлении.