Я уже догадывалась, что это значит, и, крепче обняв пятилетнего сына, посмотрела на гувернантку Хильду, стоявшую на пороге.

“Что на этот раз?” - спрашивал мой взгляд.

- Его любимая морская свинка… - тихо ответила она, и я погладила вьющиеся локоны сына.

Рядом с нами кружил Оскар и, чувствуя грусть своего хозяина, беспокойно тыкался носом мне в бок. Китти сидела неподвижно и тревожно смотрела на нас.

- Мы вернулись с парка. Я хотел покормить Дорри, а она не шевелится… - проговорил он мне в шею и тяжело вздохнул.

Я поцеловала сына в висок и вновь погладила его мягкие вьющиеся волосы цвета шоколада. Его грусть передавалась и мне, и я тяжело вздохнула, понимая трагедию пятилетнего мальчика.

Сын рос невероятно чувствительным, мягким и добрым ребенком, и не терпел даже повышенного тона. Очень любил животных, дома развел целый зоопарк и совершенно не терпел насилия над ними или их страданий. В прошлый раз он долго переживал из-за утки с перебитым крылом, которую мы нашли в парке в усадьбе его прадеда, и нам пришлось забрать птицу с собой и лечить. Собтвенно, селезень, которого нарекли Каспером, тоже зашел в мой кабинет и вразвалочку направлялся к хозяину.

А на отдыхе в нашей летней резиденции на Эланде, когда Густав ловил рыбу, ребенок стоял над дедом и заставлял его отпускать улов обратно в море.

- Родной, это жизнь. Так бывает, - попыталась я успокоить сына и, слегка отстранив его от груди, заглянула в карие глаза.

Он не плакал, но на его лице отображалась грустная сосредоточенность. Ему сложно было принять реальность, и он считал ее несправедливой.

- Ей не было больно. Сейчас она в другом мире и счастлива, - мой голос звучал уверенно.

Сын кивнул, но грусть не отпускала.

- А как твой аквариум? - я попыталась переключить ребенка. - Вы недавно с бабушкой запустили новых рыбок-клоунов. Как они освоились?

- Хорошо, - кивнул он, и его глаза немного заблестели. - Они уже исследовали анемоны и прячутся там…

В чувствительности сына были и хорошие моменты - он быстро переключался. Я почувствовала, как Улаф успокаивается, и улыбнулась. Оскар, тоже ощутив смену настроения хозяина, радостно завилял хвостом и интенсивно забегал вокруг нас. Китти осталась неподвижной и, поняв, что оснований для тревоги нет, снисходительно смотрела на нас янтарными глазами.

- Ты мне обещал их показать. Пойдем, - я подняла сына на руки, и мы всем зверинцем под кряканье Каспера направились в библиотеку, где я установила огромный аквариум для сына.

- А когда папа вернется? - тихо спросил он, крепко меня обнимая.

- Он сейчас гостит у твоего прадедушки. Завтра приедет, - я не стала говорить сыну, что старик Улаф немного приболел, и утром Уильям поехал к деду проверить его самочувствие. Бывший король не желал признавать свои старческие болезни и предпочитал отмалчиваться. А проблемы со здоровьем были. Прихватывало сердце, а сейчас еще и подхватил простуду, отчего я решила не везти ребенка повидаться с любимым прадедушкой.

Мы небольшой процессией зашли в старинную дворцовую библиотеку величиной с футбольное поле, располагавшуюся по правую сторону от кабинета, и сын тут же заерзал на руках, желая спрыгнуть.

Пока он рассказал мне о всех новых обитателях аквариума, больше напоминавшего стеклянный бассейн высотой в два метра, я посмотрела на Хильду.

- В детской все уберите после морской свинки… - тихо прошептала я, и та кивнула.

- Уже отдала распоряжения…

- Как он поужинал?

- С аппетитом, - доложила Хильда.

- Как занятия? - тихо продолжала я.

- Внимание рассеянное. Быстро устает.