– Да, – отозвался он мягко, небрежно оглядывая ее сверху вниз в манере, какой не позволил бы себе ни один мужчина восемнадцатого века в отношении леди. – Значит, это ты? Ты ее дочь, должна быть ей. – Он говорил настойчиво, придвигаясь все ближе.

Она почти наверняка знала, что он не собирался причинять ей вреда, просто был очень заинтересован. Йен, однако, решил не ждать развязки – в дверях стремительно мелькнула тень, и он уже держал Доннера сзади, индейский тревожный клич застрял у пленника в горле, прегражденный рукой, пережимавшей шею, кончик мастихина опасно упирался в кожу под ухом.

– Кто ты такой, задницы кусок, и чего тебе надо? – потребовал Йен объяснений, усиливая хватку на шее Доннера. Глаза индейца полезли из орбит, и он стал издавать короткие мяукающие звуки.

– Как он должен отвечать, если ты его душишь?

Этот призыв к разуму заставил Йена неохотно ослабить хватку. Доннер закашлялся, нарочито хватаясь за горло, и бросил на Йена неприязненный взгляд.

– В этом нет нужды, приятель. Я ничего такого не делал. – Глаза Доннера бегали, переходя с Йена на Бри. Он кивнул в его сторону: – А он?..

– Нет, но он знает. Сядь. Ты встретил мою маму, когда она… Когда ее похитили, так?

В ответ на это кустистые брови Йена подпрыгнули вверх, и он сжал ладонь на мастихине, который был довольно гибким, но имел острый кончик.

– Да. – Доннер осторожно опустился на стул, настороженно поглядывая на Йена. – Я почти попался. Твоя мама, она сказала мне, что у ее старика крутой нрав и мне лучше убраться, пока он не пришел за ней, но я не поверил. Почти не поверил. Но потом, когда я услышал барабаны, блин, я понял, что дело плохо, и свалил, пока там не стало горячо. – Он сглотнул, лицо его было бледным. – Я вернулся утром. Господи, ребята…

Йен пробормотал что-то себе под нос, Брианне показалось, что на могавке. Это звучало крайне недружелюбно, и Доннер очевидно разобрал достаточно, чтобы отодвинуться вместе со стулом подальше и ссутулить плечи.

– Эй, приятель, я ей ничего не сделал, лады? – Он умоляюще посмотрел на Брианну. – Не сделал! Я хотел помочь ей сбежать – спросите ее, она подтвердит! Только вот Фрэзер и его люди пришли прежде, чем я успел. Боже, зачем бы я стал вредить ей? Она первая, кого я здесь нашел, она была мне нужна!

– Первая? – спросил Йен, хмурясь. – Первая…

– Первая… путешественница, он имеет в виду, – сказала Брианна. Ее сердце сильно билось. – Зачем она была тебе нужна?

– Чтобы рассказать, как вернуться… обратно. – Он снова сглотнул, рука потянулась к ожерелью из вампума на шее. – Ты… Ты прошла через камни или родилась здесь? Наверное, прошла, – добавил он, не дожидаясь ответа. – Они здесь не вырастают такими высокими, как ты. Маленькие девчонки. Я люблю высоких. – Он улыбнулся с выражением, которое явно задумывалось как игривое.

– Я прошла, – коротко ответила Брианна. – Какого черта ты тут делаешь?

– Пытаюсь подобраться достаточно близко, чтобы поговорить с твоей матерью. – Он тревожно оглянулся через плечо; в кухонном огороде разговаривали рабы, их было слышно отсюда. – Я прятался с чероки какое-то время, потом решил вернуться на Ридж, когда стало безопасно, но старая леди оттуда сказала, что вы все здесь. Чертовски длинная прогулка, скажу я тебе, – добавил он, морщась от неприятных воспоминаний. – Но потом громадный черный парень дважды вышвыривал меня отсюда. Видно, я не проходил по дресс-коду. Но я видел ее говорящей с тобой на террасе и слышал, как ты назвала ее мамой. Ну и по тому, что ты такая высокая, я понял, что ты наверно… Ну, в общем, что, если ты не подхватишь песню, попытка не пытка.