Замешав ром с колой и положив в стакан много-много льда, Маша поставила по левую сторону от ноутбука тарелку с печеньем, по правую – высокий бокал с ромом, подключилась к Интернету и с четверть часа не могла решиться проверить почту. Прочитав все новости, выяснив, что «Наташа Грановская стала проституткой» – то есть снялась в эпизодической роли путаны в новом фильме какого-то украинского режиссера, ознакомившись с книжными новинками на Озоне, протестировав состояние души по тесту Люшера и выпив коктейль, Маша все-таки вернулась на мейл. ру и открыла почту. Одно письмо! Одно новое письмо! От…

Сердце колотилось, руки заледенели – Маша поняла, что сейчас самое время выпить не рому, а валерьянки, но все-таки налила рому – в чистом виде – и открыла сообщение: «…мне очень понравились ваши идеи… замечательно… вешалки согласны… в восторге… когда вы можете выйти на работу…»

«Не может быть! – почему-то думала Маша. – Это нереально!» Она залпом опрокинула стопку рома, передернулась, воскликнула «Ух!» и быстро, пока не успела передумать, написала: «Послезавтра».

Да она всегда об этом мечтала! Просто не пойдет завтра на работу. Она ведь и так сотрудник с наименьшим коэффициентом полезного действия и вопиющим отсутствием трудовой дисциплины, так что контора не пострадает, а владелица конторы будет просто счастлива. Отправив еще десять сообщений всем-всем-всем: «Я увольняюсь, так как Лена меня затерроризировала. Моя хрупкая психика не выдержала травли и беспочвенных придирок», – и Лене в том числе, Маша почувствовала себя так, будто только что открыла закон всемирного тяготения, жахнула еще рому – чтобы завтра валяться с похмельем, смотреть все сериалы по телику (даже реалити-шоу по ТНТ) и выщипывать брови.

Когда запищал домофон, Маша отчего-то решила, что это Лена уже получила письмо и лично приехала, чтобы ее побить. Но это был Артем.

– О! Приве-ет! – слишком ажитированно приветствовала его Маша. – Ты что здесь делаешь? То есть я рада… За-хо-ди!

– Но я… – растерялся Тема, но не успел ничего сказать – Маша открыла дверь и повесила трубку.

Она зачем-то накрасила губы – причем темно-красной помадой, которой не пользовалась ни разу после того, как ей ее подарили, щедро намазалась дезодорантом – так, что майка прилипла, и поменяла телесные носки на трикотажные, цвета фуксии.

– Как я рада тебя видеть! – открыв дверь, Маша распахнула объятия и завалилась на Артема.

– Ого! – воскликнул он. – Ты что это такая веселая?

– Я… – Маша хлопнула себя в грудь. – Не веселая! Я – пьяная! В хлам!

– Так… – смутился Тема. – И что с кино?

– Какое кино? – опешила Маша.

– «Любовь и сигареты», – он, кажется, обиделся. – Маш, мы вчера вечером договорились пойти в кино.

– Ой-ой-ой! – заохала Маша. – Какая же я дура… Слушай, просто я сегодня уволилась и меня приняли на работу. То есть сначала меня приняли на работу в лучшее, в самое известное, в самое престижное рекламное агентство, а потом я уволилась по электронной почте, и у меня праздник!

– Слушай, если ты смоешь эту жуткую помаду, я съезжу за пиццей, куплю какой-нибудь фильмец на DVD, и мы с тобой это отметим, – оживился Тема.

– Отлично! – Маша снова полезла целоваться, но Артем ловко от нее отделался и прикрыл за собой дверь.

Маша посмотрела на себя в зеркало – видок и правда был кошмарный: помада размазалась, глаза сбились в кучку, морда красная… Она в панике сорвала одежду, бросилась в душ, помылась, намешала соды, прочистила желудок, так яростно почистила зубы, что разодрала все десны, проглотила две шипучки алкозельцер, намазала на лицо суперкрем, за пять секунд избавляющий от усталости кожи, кругов под глазами и серого оттенка лица, причесалась, переоделась и почувствовала, что вот теперь страшно хочет спать. Возможно, и есть тоже – но спать больше. Маша прилегла на матрас, накрылась пледиком и поняла, что совершенно не готова к романтическому свиданию – пьяная, уставшая женщина.