Остальное благоразумие внезапно отключается. Я не могу сообразить, что нужно выбежать из комнаты в ванную. Поэтому просто стою, как дура, и жду, пока боец закончит.

— Не надоело изображать статую? — спрашивает он, внезапно вырастая передо мной.

Утыкаюсь глазами в широкую голую грудь, нервно сглатывая, и испугано смотрю вниз. Опасаюсь, что там тоже нет одежды, но, увидев шорты, облегчено выдыхаю.

— Переоделся? — сиплю, задирая голову. — Теперь на выход, пожалуйста.

Зря я заглянула ему в глаза.

Несмотря на показную расслабленность, Высоцкий крайне напряжён. Он заведён. Понимаю это по расширенным зрачкам и голодному блеску горящего взгляда, которым боец меня буквально пожирает.

Рвано выдыхаю от того, что моё тело предательски реагирует на это легким жаром.

— Там пацаны подъехали, — сообщает Макс и переводит взгляд на мой лифчик. — А этот кусок ткани выглядит ненадёжно. Мне надо лично убедиться, что оттуда ничего не выпадет.

Нахмурившись, стискиваю руки на груди сильнее.

— Спасибо за заботу, но я сама в состоянии с этим справиться.

— Сомневаюсь, — бросает с насмешкой.

Ответить не успеваю.

Макс хватает меня за талию и быстро разворачивает спиной к себе, фиксируя руку на моём животе.

Задерживаю дыхание, напрягаясь всем телом.

Широкая горячая ладонь в районе пупка вызывает целый спектр ощущений, которые меня пугают.

— Расслабься, Лисён, — звучит возле уха хриплый голос.

Боец ведёт пальцами по моим плечам, отодвигая волосы со спины. Грубая кожа подушечек запускает мурашки по телу. Дрожу, чувствуя жар, исходящий от обнаженного торса.

Никогда ничего подобного не испытывала. Внутреннее напряжение увеличивается с каждой секундой. Понимаю, что оно вызвано не страхом, а чем-то другим. Не могу подобрать этому название.

Облизываю резко пересохшие губы и зажмуриваюсь, когда Макс завязывает тугой узел между моими лопатками.