— Марк иди поиграй, — сказал он, — Это твой день рождения.

Он сидел напротив меня, крепкого телосложения, с волосами цвета пшеницы и светло-карими глазами, почти такими же, как у моего отца. Он не был красивым мужчиной, но тщеславным, поэтому его волосы всегда были идеально причесаны, а одежда идеально выглажена. На нем был строгий синий костюм, который выглядел совершенно неуместно среди детей и родителей с измученными лицами в футболках, бродящих по игровому залу.

До «Того дня» я нечасто видел дядю. Они с моим отцом поссорились, когда мне было семь лет, и мой отец больше никогда о нем не говорил. Несмотря на это, дядя Ваня взял меня к себе вместо того, чтобы позволить мне оказаться в системе детского дома, что, я думаю, было очень мило с его стороны.

— Я не хочу играть, — я постучал костяшками пальцев по столу. Один. Два. Три. Три выстрела. Три тела падают на пол. Я зажмурился и приложил все свои силы, чтобы выкинуть эти образы из головы. Но видения вернуться, как делали это каждый день, начиная с того самого дня.

— Что ты хочешь? – спросил дядя.

Я посмотрел ему в глаза. Он держал взгляд несколько секунд, прежде чем опустить глаза.

После того как моей семьи не стало, люди не смотрят мне в глаза. Они отворачивались — не потому, что жалели меня, а потому, что боялись какой-то базовый инстинкт выживания глубоко внутри них кричал им, чтобы они бежали и никогда не оглядывались назад.

Это было глупо: взрослые боялись одиннадцатилетнего, а теперь двенадцатилетнего мальчика. Но я их не винил. У них были на то причины.

Потому что однажды я разорву мир на части голыми руками и заставлю его заплатить за то, что он у меня отнял.

— Чего я хочу, дядя, — сказал я, и мой голос все еще улавливал чистый, высокий тон мальчика, еще не достигшего половой зрелости, — Это месть.

Я открыл глаза и медленно выдохнул, позволяя воспоминаниям нахлынуть на меня. Это был момент, когда я нашел свою цель и повторял ее каждый день на протяжении четырнадцати лет.

Мне пришлось обратиться к доктору в течение нескольких лет после смерти моей семьи. И их поменялось огромное количество, потому что они не смогли мне помочь, хотя дядя и искал лучших специалистов.

Но все они говорили мне одно и то же: что мое навязчивое внимание к прошлому будет препятствовать процессу моего исцеления и что мне нужно сосредоточить свою энергию на других, более конструктивных занятиях.

Я предложил им засунуть свои предложения себе в задницу.

Я не хотел лечиться. Я хотел сжечь весь мир. Я хотел чувствовать каждый обжигающий удар боли.

И вскоре человек, ответственный за эту боль, тоже почувствует ее. В тысячу раз.

16. Глава 16

ЛИНА

Операция «Дьявол» и первая фаза – это печаль.

Я пришла при полном параде.

Накрасилась, уложила красиво волосы и надела свой любимый белый хлопковый сарафан с желтыми ромашками. Оно было одновременно красивым и удобным, а декольте на нем было достаточно откровенным, чтобы заинтриговать. Моему бывшему оно очень нравилось.

Я подумывала выбросить его после того, как мы расстались, но передумала. Неужели из-за какого-то парня я буду лишаться своих вещей. Ещё чего!

Сегодня нужно хорошо выглядеть, если я собираюсь на вечерний кинопросмотр с Марком.

Я не могла придумать ни одной хорошей идеи, как его расстроить, поэтому выбрала просмотр грустных фильмов.

Однажды я видела, как брат всплакнул в конце «Титаника», хотя он утверждал, что это аллергия, и угрожал свернуть шею, если я кому-нибудь расскажу.

Поскольку Марк был более сдержанным, чем Саша, я удалила с флешки «Титаник» и скачала «Хатико». Только человек без сердца сможет спокойно досмотреть этот фильм без слёз.