). До 1926/27 года пользование пастбищами в Аджаристане производилось бесплатно. Затем была установлена оплата в размере 40–50 копеек за голову крупного рогатого скота и 12,5–15 копеек за голову мелкого скота. Эта плата, при всей ее незначительности, тем не менее является достаточно чувствительной для бюджета крестьянина, так как доходность хозяйства его, благодаря применению отсталых форм и культур, весьма незначительна.

Лесной промысел в довоенное время давал крестьянству в год свыше 10.000 рублей дохода (кстати сказать, не ахти какая сумма; если речь идет только о Хулинском районе, то выходит всего по 2,5 рубля на хозяйство, пусть даже царские рубли и были в 5–6 раз «тяжелее» советских. Но для нищих аджарских крестьян и эти деньги были немаловажным подспорьем. – Б. С.). Вследствие хищнического истребления леса таяли с неимоверной быстротой. С установлением Советской власти вопрос упорядочения лесного хозяйства был поставлен в надлежащую плоскость. Вся площадь лесов была разбита на 2 части, из которых 50 процентов были объявлены лесами госзначения с установлением соответствующей плановой системой эксплуатации, а остальная площадь передана в ведение крестьянства. Естественно, что в связи с этим доходность крестьянства уменьшилась. Ценный лес из государственных угодий стал отпускаться за плату, причем некоторым категориям крестьян с известной льготой… Все же крестьянство весьма недовольно этой реформой и во всех требованиях повстанцев мы находим пункт о бесплатном отпуске леса».

Лаврентий Павлович указал на кричащую нищету аджарцев: «Валовая доходность крестьянского хозяйства, по исчислению Аджарского Госплана, определялась в 1927–28 году суммой 323 рубля в год. По Хулинскому уезду она еще меньше и достигает цифры в 290 рублей. В то же время по минимальному хозсчету Госплана прожиточный минимум средней крестьянской семьи в Аджаристане равен сумме в 554 рубля в год. Следовательно, в среднем каждое хозяйство имеет дефицит в своем бюджете на сумму 264 рубля в год, т. е. 49 процентов… Если же принять во внимание, что громадное большинство крестьянских хозяйств Аджаристана относится к бедняцким (70 процентов всех хозяйств освобождены от налога), то все бедственное положение аджарского крестьянства станет более понятным.

Каждое стихийное бедствие или недород обрекает его на голод. Так было, например, в 1926/27 году в результате сильного наводнения. В текущем году уже в январе месяце отмечаются жалобы беднейшей части крестьянства на голод. 8 декабря в селении Цхемвени бедняк Хуршуд Эминович Махарадзе, 47 лет, в группе крестьян 4–5 человек, высказался: «Кончились у меня и деньги, и кукуруза, что будет с нами зимой, все мы сдохнем с голода, если будет так продолжаться, то Аджария восстанет против коммунистов»…

Естественно, что в связи с этой нуждой появляется недовольство властью, усиленно муссируемое кулацкими элементами».

Берия также отмечал, что расцвет в Аджарии преступных промыслов вызван безысходной экономической ситуацией: «Бедственное положение аджарского крестьянства является одной из причин высокого распространения в Аджаристане контрабандного промысла. Имея глубокие экономические корни, контрабанда здесь не уничтожается, несмотря на применение репрессивных мер».

Большое недовольство вызвало также введение обязательного государственного страхования скота. Помощь пострадавшему от наводнения населению оказалась расхищена, что также не способствовало популярности коммунистической власти. Берия приводил убийственные факты: «Для оказания помощи населению, пострадавшему от наводнения, в 1926/27 году было отпущено 194.000 рублей. Из этой суммы было истрачено по прямому назначению всего лишь 50.000 рублей, остальная же сумма пошла на другие расходы, ничего общего не имеющие с оказанием помощи пострадавшим от наводнения…».