Столь же лестную характеристику дал Берии в 1924 году первый секретарь Закавказского крайкома партии А.Ф. Мясников: «Берия – интеллигент… Заявил себя в Баку как способный чекист на посту заместителя председателя ЧК Азербайджана и начальника секретно-оперативной части. Ныне начсот (начальник секретно-оперативной части. – Б. С.) Грузинской ЧК».

В Азербайджанской ЧК Берия сделал немало. С гордостью отмечал в автобиографии, что активно участвовал в разгроме мусульманской организации «Иттихад», которая, по его утверждению, насчитывала «десятки тысяч членов», и ликвидации Закавказской организации правых эсеров. За эту последнюю операцию Лаврентий Павлович 6 февраля 1923 года был отмечен специальным приказом коллегии ВЧК: «За энергичное и умелое проведение ликвидации Закавказской организации партии социал-революционеров начальник секретно-оперативной части Бакинского губотдела тов. Берия и начальник секретного отдела тов. Иоссем награждаются оружием – револьвером системы «Браунинг» с надписями, о чем занести в их послужные списки…» Кроме того, 12 сентября 1922 года Совнарком Азербайджана отметил заслуги Берии похвальным листом.

В Грузии, где с осени 1922-го Лаврентий Павлович возглавлял секретно-оперативную часть и являлся заместителем начальника местного ЧК, он тоже неплохо проявил себя. В автобиографии Берия отмечал: «…Принимая во внимание всю серьезность работы и большой объект, отдаю таковой все свои знания и время, в результате в сравнительно короткий срок удается достигнуть серьезных результатов, которые сказываются во всех отраслях работы: такова ликвидация бандитизма, принявшего было грандиозные размеры в Грузии, и разгром меньшевистской организации и вообще антисоветской партии, несмотря на чрезвычайную законспирированность. Результаты достигнутой работы отмечены Центральным Комитетом и ЦИКом Грузии в виде награждения меня орденом Красного Знамени…»

Итак, в 23 года Лаврентий Берия – уже заместитель начальника Грузинского ЧК и руководитель самого важного ее подразделения – секретно-оперативной части, занимавшейся наблюдением за настроениями населения и разработкой оперативных мер против тех, кто подозревался в намерении бороться с Советской властью. Если попытаться вписать бериевскую должность в систему дореволюционных должностей, то это – заместитель (товарищ) начальника губернского жандармского управления. Во главе управления обычно стоял генерал-майор или полковник; его заместитель, соответственно, обычно носил чин полковника или подполковника.

Разумеется, до 1917 года Берия не мог даже мечтать, чтобы в 23 года получить чин подполковника. Не случись революция, он бы в этом возрасте в лучшем случае только окончил бакинский Политехнический институт (если бы он открылся) или какой-то иной вуз и поступил бы рядовым инженером к кому-нибудь из местных нефтяных магнатов – Манташеву, Гукасову или Нобелю (на заводе у Нобеля в Балаханах он в 1916 году проходил практику). Если бы повезло, мог бы со временем получить большой оклад, но вряд ли бы пошел на госслужбу, тем более учитывая его тягу именно к техническому образованию. Но этот вариант биографии был бы осуществим только в случае, если бы родители или сам Берия смогли каким-то образом изыскать средства для продолжения образования. Иначе пришлось бы идти Лаврентию на те же бакинские нефтепромыслы простым техником, и неизвестно, выбился ли бы он когда-нибудь в инженеры, сделал ли бы хоть какую-нибудь карьеру. Конечно, и техник в Баку зарабатывал вполне прилично. Той нужды, как в деревне, Берия бы уже не знал. Но юного мингрела, как кажется, снедало нешуточное честолюбие. И именно революция позволила реализовать самые честолюбивые мечты.