— Верно, Шайна. Третий вид проклятий по времени действия?

Я сглотнула.

— Постоянные. Проклятья постоянного действия. Активируются сразу… но проклятый не умирает, а продолжает жить с активированной меткой. В зависимости от формулы проклятья оно может быть ориентировано на смерть, а может — на что-то иное…

— Это уже другая классификация — по результату действия. Поэтому достаточно, Шайна. А теперь скажите… знаете ли вы, от чего зависит сила проклятья?

— Сила?.. — глупо переспросила я. Что-то ворочалось в голове, но крайне медленно.

— Да. Сила. По силе действия все проклятья разные. От чего это зависит?

— Ну… я полагаю, от силы мага?

— Не только. Хотя и это тоже. Вы помните, что такое проклятье вообще? Сама по себе метка — как сосуд, в который вы можете налить не воду, а энергию. А собственно энергия — она всегда негативная. И чем «чище» эмоция, тем сильнее будет проклятье. Понятно?

— Не очень...

Магистр ухмыльнулся уголками губ.

— Представьте себе, что сила вашего атакующего заклинания зависит от того, насколько вы ненавидите того, кого собираетесь атаковать. Понимаете теперь? Чем сильнее ваше чувство к проклинаемому, тем сильнее будет проклятье.

Я кивнула. Поняла.

— И скажите мне, Шайна… кто испытывает самые чистые, самые незамутненные, самые сильные эмоции?

— Кто? — я нахмурилась.

— Дети.

Это было… как удар под дых.

Я задохнулась, сжав обеими руками в подлокотники кресла и впившись взглядом в невозмутимое лицо магистра.

Почему… он знает?! Нет… он же не может знать?..

А Дрейк продолжал:

— Поэтому проклятья, которые накладывают дети, оказываются самими сильными. Такие проклятья, даже если изначально они по классификации относятся к снимаемым, очень сложно разрушить. Почти невозможно.

Давай же, Шайна… выдыхай.

— А… если… к неснимаемым?

Почему он так странно смотрит на меня?

Захотелось вскочить с кресла и убежать. Куда глаза глядят, лишь бы поскорее…

— Вы сами всё понимаете. Такое проклятье почти всегда смертельно. Но… Шайна, откройте-ка тетрадь для записей. Возьмите ручку. И запишите на первой странице… «Любое проклятье тяготеет к снятию».

От напряжения у меня начали слезиться глаза.

Это ведь… именно от напряжения, да?

— Вы слышите меня, Шайна? На самом деле неснимаемых проклятий не бывает. Существуют проклятья, которые мы называем неснимаемыми, но на самом деле даже они могут разрушиться при соблюдении определённых условий. Условие всегда вплетается в формулу, если речь идёт о проклятье постоянного действия. Моментальные и отсроченные — иной случай, они убивают сразу. Чтобы снять такое проклятье, надо быть мастером плетений. Ну или просто везунчиком.

Я моргала, смотря на собственноручно написанную фразу: «Любое проклятье тяготеет к снятию». Слабое утешение. Но всё же — утешение. Как надежда, что моя ошибка может быть исправлена.

— Магистр, — я подняла голову, — а что случается с таким ребёнком?

— С наложившим проклятье? — уточнил Дрейк, глядя на меня странно блестящими чёрными глазами.

— Да.

— Возьмите ручку. Запишите. «За любое проклятье надо платить».

— Платить? — шепнула я. — Чем?

— По-разному. Тьма, к которой вы взываете в момент активации метки, сама решает, чем придётся расплачиваться. Чаще всего это, конечно, смерть. Смерть кого-то из близких — матери, отца, брата или сестры…

Я вздрогнула. И непроизвольно прошептала, не поднимая лица от тетради с записями:

— Простите…

Наверное, он не услышал. Иначе как объяснить то, что Дрейк спокойно продолжил диктовать мне новую тему «Основные типы плетений», и никак не отреагировал на вырвавшуюся у меня просьбу о прощении?