— Молодец, — похвалила меня магистр, а потом вдруг наклонилась и сказала очень тихо, так, чтобы слышала только я: — Если хочешь избавиться от снов, избавься от своего амулета, Шайна.

Я вздрогнула и подняла голову.

Прямо передо мной оказались глаза магистра Нерида. Светло-голубые, и радужку будто туманом заволокло…

— Не будет амулета — не будет снов. По крайней мере тех, которые тебя тревожат. Но тогда ты никогда не узнаешь правды, потому что те, кто её знает, ничего не расскажут.

Она моргнула, смаргивая туман в глазах, и улыбнулась, взглянув на моё вытянувшееся от удивления лицо.

— Просто реши, чего ты хочешь больше — знать правду или избавиться от снов навсегда. Однако помни, что правда не всегда бывает приятной.

Магистр выпрямилась и сказала, но на этот раз уже громче, на всю аудиторию:

— Продолжайте, Шайна, у вас отлично получается. — И ушла, оставив меня в полнейшей растерянности.

.

Чего я хочу больше?

Если поначалу я не знала, как ответить на этот вопрос, то чем больше думала, тем сильнее понимала, чего.

Если сны про Триш приведут меня к убийце мамы… а я думала, что так и будет… Тогда пусть снятся. Я должна знать, кто её убил. Не для того, чтобы отомстить, нет. Один случай в моём детстве полностью отобрал у меня охоту мстить кому бы то ни было.

Я просто хотела знать правду. Не про Триш — про маму.

И когда я справилась с собой и приняла это решение, магистр Нерида обернулась и кивнула мне, словно одобряла его.

.

После завершения практикума по прикладной магии как-то вдруг оказалось, что нам уже кучу всего назадавали. И письменные работы, и изучение дополнительных материалов, и тренировать различные заклинания. Пора было начинать делать хоть что-то, но мы малодушно откладывали всё на выходные — завтра ведь пятница. Конец первой недели учёбы. Хотя неделя получилась неполной, всего-то три дня. Но всё равно, как сказала Мирра, «есть повод выпить».

После ужина Дин ненадолго заглянула в нашу комнату, нацепила на шею какой-то платок — на улице был ветер — и убежала на свидание с Эваном. Перед этим я успела тихо спросить подругу, понравился ли он ей, и Дин кивнула, сказав, что парень вполне искренний и приятный, так что она попробует наладить отношения.

— Вдруг что и получится, — улыбнулась мне Дин тогда, и я подумала — хорошо, что всего этого не слышит Мирра.

Рыжей я теперь здорово симпатизировала. Приятно знать, что ты тут не единственный человек со странностями.

И когда Рональдин убежала на свою свиданку, я спросила, покосившись на Мирру:

— Ну, и что ты будешь делать?

Она прогнала явную досаду из взгляда, вздохнула, помялась, а потом выдавила:

— В каком смысле?

— В прямом. Ты так и будешь смотреть, как она бегает на свидания? И всё?

— А что я могу? — сказала она вдруг зло и как-то совсем не по-женски жёстко. — Ухаживать? Цветочки дарить? Я же… — Мирра запнулась. — Девочка.

Я смотрела на неё несколько секунд, силясь понять, что мне кажется неправильным в этой фразе. Так и не смогла.

— А почему ты спрашиваешь? Я думала, ты со мной жить не захочешь, когда поймёшь…

— Сдурела? — взвилась я. — Я в борделе обитала полжизни, ты меня чем удивить хочешь? Подумаешь, девочки ей нравятся! Тоже мне, трагедия! Может, Дин тоже нравятся, но она об этом пока не знает.

Мирра улыбнулась и покачала головой.

— Нет, Дин не могут нравиться девочки. Она оборотень. У них с этим всё однозначно.

— А вдруг она исключение?

Я и сама не понимала до конца, зачем говорю рыжей всё это. Просто в глазах Мирры, когда она смотрела на Рональдин, я видела обречённость. Страсть, да, но и обречённость.