Эмирин прерывисто вздохнула, сделала несколько шагов вперёд и положила руку императору на грудь. Он сжал её обеими ладонями и улыбнулся.

— Тебе удивительно слышать подобные вещи от меня?

— Нет, Вел. Не удивительно. Радостно.

Они стояли так ещё несколько мгновений — Велдон прижимал её ладонь к своей груди и улыбался, глядя в серьёзные глаза с кружащимися вокруг зрачка ярко-жёлтыми искорками. Удивительное ощущение понимания наполняло обоих.

Эмирин радовалась, что он наконец её разлюбил, а император только теперь понял, что она всегда его любила. И эта любовь никогда не была меньше его собственной. Просто она была другой.

— Что ты хотел мне рассказать?

Велдон мотнул головой, возвращаясь в реальность. Сел в кресло, дождался, пока Эмирин опустится напротив. И начал рассказывать.

Про сны Шайны. Про свой собственный сон с Триш. И про её просьбу найти Эдриана.

— Ты сможешь, Эм?

Она нахмурилась, раздумывая.

— Я не знаю. Магия Разума — не панацея, ты же знаешь. А Риш, конечно, научила Эда многим штучкам, которые наверняка смогут мне помешать. Но я сделаю всё возможное.

Велдон помолчал.

— Он действительно её любил?

— Любил. И любит, я полагаю.

— Так вот почему он всегда меня так ненавидел. А я-то гадал…

— Да. Именно поэтому.

— Бедняга. А про амулет Шайны ты мне ничего не расскажешь?

— Нет, — она покачала головой. — Если я расскажу сейчас, это будет… неправильно.

— Ну, я примерно представляю, — Велдон усмехнулся. — Триш наверняка придумала какую-нибудь штуку с этим амулетом. И именно из-за этой штуки Шайне снятся сны.

— Шайне снятся сны в первую очередь потому, что она сновидец. А амулет просто направляет их в нужное русло. Но при этом… знаешь, я полагала поначалу, что Шайне снится только то, что видела Триш. Но то, что ты рассказал, даёт мне понять — нет. Риш не могла видеть меня с Рейзором. В комнате никого не было, кроме нас с ним.

— И что это означает?

— Иногда, очень редко, от соприкосновения с магией Разума сновидцы начинают видеть направленные сны. Перед сном Шайна сама задаёт вопросы — и получает на них ответы.

— С магией Разума? А откуда…

— В амулете, конечно. Это была теория Триш, и она сработала. «Подобное убивается подобным», — Эмирин усмехнулась. — В амулете моя магия, Вел. Магия Разума. Не только, конечно, этого мало, чтобы блокировать воздействие… Триш туда столько всего намешала. А когда поняла, что натворила, сама испугалась.

— Почему?

— По двум причинам. Во-первых, амулет оказался неуничтожаемым. А она, поверь, пыталась его уничтожить. По второй причине. И это единственное, что я могу тебе сказать относительно его ценности… — она запнулась, закусила губу и заговорила медленно, словно подбирая слова: — Если надеть этот амулет мне на шею, он убьёт меня. Триш, сама того не желая, создала вещь, способную уничтожить одного из самых сильных магов современности, даже не напрягаясь. Именно поэтому она всё время носила этот амулет и никогда не снимала.

— Риланд знает? — выдохнул Велдон, сжимая подлокотники кресла. — А Эдриан?

— Нет. Точнее, так — я надеюсь, что нет. По крайней мере Триш обещала мне, что никому не расскажет.

— Хорошо. Кхаррт…

— Ничего, Вел. Я в любом случае не вечна. Но не будем об этом больше… Я сама должна рассказать тебе ещё кое-что. Относительно наших дорогих наследников и их ближайших вылазок в город…

— Так-так. Я слушаю…

*

Эмирин ушла от Велдона примерно через час, потратив это время на уговаривание императора отпустить Даниту и Дамира на празднование дня рождения Шайны.

Велдон всегда не любил риск, если дело касалось наследников. Сам он готов был проходить через любые испытания, только детей трогать не желал.