Девушка порозовела, и наследник с досадой понял, что она имеет в виду свои поцелуи с поддельным Эваном. Интересно, насколько сильный волк этот Оливер, и неужели он понравился Дин? Всё же он оборотень, в отличие от Дамира.

Словно почувствовав, о чём он думает, Дин ткнула наследника локтем в бок, да так, что он чуть не охнул.

— Так ты согласен, Дамир? — уточнила Эмирин, едва уловимо улыбнувшись, когда он потёр пострадавшее место. — Мне необходимо твоё согласие.

— Не могу сказать, что я в восторге, но да, я согласен.

— Прекрасно. Тогда встань и иди сюда. Возьми Оливера за руки, посмотри в глаза… раз… два… три… четыре… пять. Всё, можете расходиться.

Дамир не почувствовал ничего, кроме лёгкой щекотки в области лба, а вот у Оливера вспотело всё лицо, и когда наследник отпустил его ладони, мужчина зашатался. Эмирин подхватила его под локоть и помогла выпрямиться.

— Теперь тебе нужно поспать, — сказала она мягко и кивнула Дамиру с Дин. — И вам тоже. До завтра, волчата.

Через мгновение сработал амулет переноса, и наследник, как только фигуры ректора и её спутника исчезли, мгновенно повернулся к Дин.

— Он тебе понравился?

Сейчас это почему-то волновало сильнее всего. Но в конце концов, в академии, кроме этого Оливера, больше не было оборотней!

— Мир… — Девушка закатила глаза. — Не выдумывай. И пошли лучше спать. Между прочим, мама не вернула тебе внешность Мирры, так что…

— Дин, я сейчас не смогу. Не после…

— А я и не предлагаю. — Она вздохнула. — Но знаешь, прижиматься к мальчику всё же гораздо приятнее, чем к девочке.

— Мне наоборот.

— Само собой, — хмыкнула Дин, и они впервые за этот долгий день улыбнулись друг другу.

Шайна Тарс

Ни разу в жизни не чувствовала себя настолько выспавшейся и отдохнувшей, и если бы не странное ощущение пустоты, вакуума, образовавшегося на месте сердца, то я даже радовалась бы подобному физическому состоянию. Но на радость я теперь вряд ли буду способна.

Я вспомнила, из-за чего чувствую себя опустошённой, сразу, как только проснулась и открыла глаза. Белый потолок лазарета ударил по зрачкам, подобно солнечному лучу, и я зажмурилась, ощущая влагу, выступившую на ресницах. Нет, я не плакала, да и не стану этого делать — к чему? В слезах нет никакого смысла, ими никого нельзя спасти, ничего исправить.

— Лучше бы я сгорела, — прошептала я хрипло. Теперь я вспомнила огонь, который вырвался из меня, пытаясь сжечь, уничтожить то, что я в тот момент истово ненавидела. Себя саму.

Инициация… Несомненно, это была она. Тогда понятно, отчего у меня на запястьях красуются блокирующие браслеты. Но непонятно, зачем было меня спасать?

— Не надо так говорить, — прошептал кто-то рядом и взял меня за руку. Спустя мгновение я узнала голос Дрейка. — Никто не был бы рад такому исходу, и он — тем более.

В другое время я бы смутилась, но не сейчас.

— Эмирин рассказала? — Я вновь открыла глаза и посмотрела на склонившегося надо мной магистра. Бледный какой… и чёрные глаза на узком белом лице смотрятся двумя потухшими углями.

— Да. Но я и сам бы догадался, если бы ты хоть раз назвала это имя — Норд.

Я вздрогнула — сердце как иглой прошило.

— Не надо… — простонала я, попытавшись закрыть лицо руками, но они не двигались. — Не говори… имя…

— Не буду. — Дрейк погладил меня по волосам тёплой ладонью и вздохнул. — Я хотел поговорить о другом. Инициация — это огромный выброс силы, выжить после неё непросто, но если это случается, несколько дней маг чувствует себя плохо. Почти не может двигаться, как ты сейчас, с трудом ест. Нужно будет тренировать мышцы, чтобы вновь научиться всему привычному. А уже после попытаемся приручить твой новый Источник.