– А вам не нужно будет переодеться? – вдруг спросила она. – Разве вам не нужно собрать чемодан?

– Нет. У меня есть запас одежды в другом доме в Харбор-Спрингс.

Залетающий в открытое окно машины ветерок ласково перебирал его густые волосы. На висках волосы были коротко стрижены и лежали плоско, зато сзади добирались до воротника рубашки. Как раз той длины, чтобы их могли перебирать женские пальцы, подумала Лорен. Ее пальцы… Она с трудом отвела взгляд от его профиля и поспешила надеть солнечные очки. Отвернулась и стала смотреть в окно на пролетающий мимо пейзаж, смутно сознавая, что бесконечные пригороды уже сменились широкими просторами сельской местности. Решительно, Ник был само воплощение мужественной сексуальности! Даже сейчас Лорен тревожила мысль о том, что его длинная, мускулистая нога едва не соприкасается с ее ногой, что на фоне широкого разворота его плеч она кажется себе совсем крошкой. Манера Ника смотреть – особенно смотреть на нее – громко предупреждала Лорен о том, что Ник может быть опасным нарушителем ее душевного спокойствия.

Ник может быть опасным? Согласившись поехать с ним на уик-энд, Лорен удивила саму себя. Подобный поступок совсем не в ее характере – поразительным было и то неодолимое влечение, которое испытывала она к Нику. Очень необдуманное, безрассудное приключение, корила она себя. Но опасное? Что, если Ник обернется сумасшедшим убийцей, который задумал убить ее и надругаться над ее телом, а потом закопать в лесу? И никто не узнает, что с ней случилось, ведь никому не известно, что она была с ним – кроме Тони и его сыновей. Однако Ник может просто сказать им, будто она вернулась в Миссури, и они ему поверят. Таким образом, убийство отлично сойдет ему с рук!

Лорен украдкой взглянула на чеканный профиль сидящего рядом мужчины и улыбнулась про себя. У нее было чутье на людей, и оно еще ни разу ее не подводило. Нет, физическая опасность ей не грозила.

Следующие три часа пролетели, как один блаженный миг. Миля за милей летели под колеса «понтиака», ласковый ветерок ласкал их лица и ерошил волосы. Они с Ником болтали обо всем и ни о чем…

Насколько успела заметить Лорен, Ник становился весьма уклончивым, если речь заходила о нем самом. Зато мог бесконечно расспрашивать о ее прошлом. Ей удалось узнать лишь то, что отец Ника умер, когда ему было четыре года. А несколько лет назад он потерял и бабушку с дедушкой, которые, собственно, его и воспитали.

Они достигли городка Грейлинг, который, по словам Ника, находился в полутора часах езды от Харбор-Спрингс, конечного пункта назначения. Ник притормозил возле небольшого бакалейного магазинчика, откуда вскоре вернулся с двумя банками кока-колы и пачкой сигарет. Отъехав от города несколько миль, они остановились на обочине, где стоял деревянный стол для пикника, и вышли из машины.

– Какой чудесный день, правда? – Запрокинув голову, Лорен залюбовалась белыми кружевными облачками, неторопливо плывущими в сияющей синеве неба. Она взглянула на Ника – он наблюдал за ней со снисходительным выражением лица.

Но она не смутилась.

– У нас дома небо никогда не бывает таким синим и таким прохладным. Наверное, оттого, что Миссури гораздо южнее.

Ник открыл банки с кока-колой и одну подал Лорен. Беспечно присел на край стола, и Лорен попыталась вернуться к разговору, который был прерван несколько минут назад.

– Вы сказали, что ваш отец умер, когда вам было четыре, и что вас воспитывали бабушка с дедушкой. Однако что случилось с вашей матерью?

– Ничего с ней не случилось, – отрезал он. Сунул в зубы сигарету и зажег спичку, прикрывая ладонью огонек, чтобы не погас на ветру.