Ох, Злата, ты балбес!

Но попробовать стоило! Вдруг это мой шанс...

- Ой, если объявление и реально, все равно не возьмут меня, - отмахиваюсь, пытаясь унять гулко стучащее сердце и восстановить дыхание.

Успокоившись, возвращаюсь к мелким заказам. Взяв несколько онлайн, тут же приступаю к выполнению. Завершаю предыдущий проект, усердно пыхчу над новыми, яростно вожу стилусом по экрану. Не реагирую на скрип двери, пропускаю мимо ушей звук шагов, игнорирую чужое присутствие.

И лишь когда на тумбочку рядом с моей койкой опускается какой-то пакет, я вздрагиваю.

- Что это? – вскидываю голову. И встречаюсь взглядом со Снежаной.

- Гормоны и витамины по твоему списку, - протягивает листок, который медсестра оставила. Я даже не заметила, что Снежана его забрала. – На месяц должно хватить, а дальше, возможно, новые рекомендации тебе дадут.

- Нет, спасибо, - фыркаю я. – Не надо! Забери.

«Никто ничего не делает для тебя просто так», - эту простую истину я еще с Максимом вызубрила наизусть! И уж точно я хочу чувствовать себя в долгу перед этой сплетницей. Но она не прикасается к пакету. Наоборот, отступает назад.

- Тогда можешь выбросить, потому что я другие принимаю, - бросает Снежана небрежно и устраивается на своей постели.

***

Некоторое время мы сидим в полной тишине, но я не могу работать. Неловко от мысли, что мне помочь решили, а я взамен нахамила.

- Извини, Снежана, но не нужно было. Я могла сама, - виновато мямлю.

- В любом случае, обратно не вернуть, - хмыкает она. – Мы с мужем долго ребенка не могли завести. Он бесплоден, - срывается вдруг в откровения, и боль, с которой Снежана говорит об этом, кажется осязаемой. - В итоге, сделали ЭКО с донорским материалом, - умолкает на секунду, опять живот обнимает, а я сдерживаю себя. Не повторяю ее жест. Хотя так хочется, до покалывания в ладошках. Но внутри меня дети, которые не будут жить со мной. – Так что я не лгу. У меня действительно особые предписания. И это все, - кивает на пакет, - мне не подойдет.

- Спасибо, я верну деньги, когда мама перешлет, - все-таки выдвигаю свое условие. Не хочу быть обязанной постороннему человеку.

- Допустим, - неопределенно поводит плечами Снежана. – Ты правда решила оставить детей в роддоме? – и устремляет на меня испытывающий взгляд.

От прямолинейности соседки я на мгновение теряюсь. Я привыкла, что меня осуждают за спиной, но впервые обвинение бросают мне в лицо.

- Да, - не вижу смысла скрывать. – Эта была случайная беременность. Она… никому не нужна, - заканчиваю еле слышно, будто малышей боюсь обидеть своими жестокими словами.

- Не бывает в жизни случайностей, - вздыхает Снежана.

- Я не смогу их обеспечить одна. В нормальной семье им будет лучше, - убеждаю скорее себя, чем ее. Но голос надрывается.

Сколько раз я мысленно эту фразу повторяла! И все равно принять ее пока не сумела.

- Думаешь, для них так легко подберут идеальных родителей? – делает мне больно лишь словами.

- Мне говорили, что... - вспоминаю уговоры гинеколога, когда я на аборт пришла.

– Как только ты напишешь отказ от детей, ты лишишься всех прав на них. Не будешь знать, что с ними происходит дальше, - перебивает Снежана. - Допустим, их заберут сразу, и ты их никогда не увидишь, - намеренно делает паузу, чтобы я осмыслила. - А могут отправить в дом малютки, где они будут расти вместе с другими сиротами. При живой матери, - укоризненно подчеркивает. – Ждать, пока кому-нибудь приглянутся. Что если возьмут кого-то одного…

- Двойняшек нельзя разлучать, - отрицательно головой качаю.