- У вас двойня, - звучит как выстрел. В самое сердце.

Обреченно закрываю лицо ладонями. Моя прабабушка была тоже из двойни. Помню, я когда узнала об этом, то загорелась мечтой когда-нибудь родить близнецов. Растить сразу двоих, покупать им похожую одежду…

Мое желание сбылось, но…

- Не важно, - всхлипываю я.

Готова заорать на весь кабинет от несправедливости. От боли. От одиночества.

Почему все так сложно?

Когда я сделаю то, что задумала, я буду ненавидеть себя вдвойне.

- Важно, дорогая, - Береснева обращается ко мне мягче. – Отрицательный резус, многоплодная беременность. Велика вероятность, что после аборта ты вообще больше не сможешь иметь детей. Готова остаться бесплодной на всю жизнь?

- Что? – округляю глаза. – Нет. Но… Мне нельзя рожать, - хнычу я.

Нельзя. Потому что эти малыши никому не нужны. А одна я не справлюсь.

- Можно. И даже нужно, - возражает гинеколог. – Иначе бесплодие, - напоминает она. – С отцом двойни ясно, - цедит сквозь зубы. - Родители есть? Близкие?

- Мне не к кому обратиться за помощью, если вы об этом, - шумно вбираю носом воздух. – Что же мне делать? – поднимаю на Бересневу заплаканный взгляд. Смотрю как на свою последнюю надежду.

- Родить, - кивает она. - И отдать малышей в другую семью, - добивает меня. Застываю и ресницами хлопаю. - Знаешь, сколько бесплодных пар мечтают, но не могут зачать? Документы можно оформить прямо в роддоме... Родишь и отдашь тем, кому нужны дети. Это единственный вариант…

6. Глава 5

Марк

- Опять не спишь? – доносится позади тихий, приятный голос.

Женские ладони опускаются на мои плечи, сжимают нежно, слегка массируют, цепляя ткань футболки ногтями. Ухмыльнувшись, откидываюсь на спинку кресла. Голову запрокидываю, прикрываю глаза.

И опять смутный образ в сознание лезет. Чужой, неправильный, но такой реальный. На протяжении минувших недель после свадьбы я сам не свой.

Рядом со мной шикарная во всех смыслах женщина, а я гоняюсь за призраком, которого сам себе придумал. Каждый раз уношусь мыслями в ту ночь, не похожую ни на одну следующую с Ирой. Наверное, это логично. Моя жена привыкла ко мне, стала смелее, раскрепощеннее. Я должен радоваться, что приручил ее, но мне жутко не хватает ее скромности, смешного смущения, слабого «ой» и неподдельных эмоций. А еще того неповторимого ощущения с ней, будто я для нее целый мир. Теперь его нет, испарилось.

- Поработать надо, - лгу я, когда Ира наклоняется и целует меня в щеку. Касается шеи, дыханием щекочет.

Делаю чертов глубокий вдох. Обонятельные рецепторы в боевую стойку становятся, ждут тот самый аромат, которым я одержим. Чтобы впитать, сожрать, насытиться наконец. Почти месяц прошел, а я не переболел им. Ира пыталась найти альтернативные духи, которые аллергию бы у нее не вызывала. Все зря… И сейчас тоже мимо.

Я чувствую запах жженого сахара с резкими нотками, очень отдаленно корицу напоминающими. Не то. Совсем. А я просто идиот. Все больше склоняюсь к мысли, что выдумал все с голодухи.

- У нас толком медового месяца не было, между прочим. И сейчас ты весь в бизнесе. На меня времени нет, - шепчет Ира. Идеальная. Без изъяна. Моя...

Обходит кресло и, улыбнувшись, устраивается на моих коленях, обвивает руками шею. Вздыхает томно. Заигрывает, изображая обиду. Милая и соблазнительная, ничего не скажешь. Но…

Опять эти «но».

- Глупости, у нас вся жизнь впереди, - укладываю ладони на тонкую талию. – Успеем.

- А что если нет... - настороженно произносит. - Мы же в ту ночь не… - затихает, моей реакции ждет. И смотрит вопросительно, словно сама не помнит.