Но Чиу никуда не денется, а вот детей нужно осмотреть. С сыпью не шутят. Если там что-то серьезное, то я даже не стану дожидаться завтрашнего талона ко врачу. Вызову "скорую" и поеду вместе с ними в больницу! За здоровьем детей я тщательно слежу.

— Снимаем куртки, разуваемся, моем руки и идём ко мне! — командую дочке и сыну. — Будем разбираться с вашей сыпью!

— Мам, а зачем? Все с ней нормально, — дочка невинно строит мне глазки. — Она даже не чешется! — тут же произносит Алина. Кивает.

— И не болит! — активно подтверждает ее слова брат.

— Ну уж нет! — грозно смотрю на своих детей. Если на них так вообще можно смотреть любящей матери. — Раздеваемся, разуваемся и ко мне! — командую. — Живо! — обвожу малышню строгим взглядом.

Те обречённо переглядываются друг с другом, тяжко вздыхают и идут делать то, что я им сказала. Понимают, выбора нет.

Давно не видела, чтобы мои дети так тщательно мыли руки. Они минут пять старательно намыливать свои ладошки, потом ещё минуты три смывают пену. Я жду. В данном случае терпение лишним не будет.

Они что-то натворили. И только спокойным доверительным разговором я смогу понять не только последствия, но и разобраться в причине. Докопаться до сути сейчас важнее всего!

— Идите сюда, — протягиваю им руки. Детки стоят на пороге комнаты, мнутся.

— Мамочка, я кушать хочу, — жалостливо произносит Дима.

— И я! — кивает Полина. — Очень сильно!

— Угу, — подтверждает ее брат. — Очень! — говорит с выражением.

Ох, артисты!

— Идите-ка сюда! — продолжаю настаивать. Не свожу с них строгого взгляда.

Дети ещё несколько секунд стоят молча. Я жду.

— Сначала осмотр, потом еда! — заявляю безапелляционным тоном.

Они ещё раз переглядываются. Алина кивает, Дима делает шаг вперёд.

Сын подходит ко мне первым, за ним следом идёт его сестра. Оба нерешительны и очень переживают.

— Можно? — тактично спрашиваю, дотрагиваясь до футболки с длинным рукавом. — Ты ведь понимаешь, что мне нужно тебя осмотреть, — заглядываю в глаза сына. Он взволнован.

— Понимаю, — произносит с поникшими плечами. — Смотри, — хитринка в глазах.

Поднимаю футболку, присматриваюсь. На животике сыпь. Раздеваю сына до пояса, то же самое проделываю с дочкой. Смотрю на них очень пристально. Изо всех сил стараюсь не засмеяться. Облегчение затапливает с головой.

Медсестра в детском саду была права. Мои дети покрыты сыпью. Только вот сыпь эта не настоящая, а нарисованная! И как так медработник этого не поняла?

7. Глава 7

Юля

— Что это такое? — поочередно смотрю в глаза своих детей.

Смех рвется наружу. Кусаю изнутри губы, сдерживаю улыбку. В конце концов, подобные выходки нельзя поощрять!

Стараюсь сильно на детей не давить. Они явно не просто так себя изрисовали. У каждой шалости есть свой подтекст.

— Сыпь, — дружно пожимают плечами.

— Угу, — киваю. — Только вот эта сыпь не настоящая, а игрушечная, — констатирую факт. — Вы понимаете, что очень сильно меня испугали? Что я отправилась с работы, все бросила и прибежала к вам? Понимаете это? — заглядываю в глаза детей. Они стыдливо опускают их в пол.

Мне хочется ругаться. Смех перешёл в стадию раздражения. Я безумно устала и уже не представляю, как тащить все одной. Слишком много проблем навалилось… Слишком… Боюсь, что не осилю их все разгрести.

— Мамочка, мы не хотели, — шмыгает носом Алина.

— Нам было очень обидно, — поддакивает сестре Дима.

— У всех завтра на праздник придут папы, — продолжает дочка.

— Только у нас с Алиной папы нет! — топает ногой сын. — У всех есть папы! У всех! —говорит, не пряча своего горя, в глазах стоят слезы. — Одни мы… Беспапные!