– Я его встретила, – бормочу я, поднимая растерянный взгляд на сестру.

Она хмурится, явно не понимая, о чем я толкую.

– Стас, что ли, опять нарисовался? Вот тугодум, – ударяет кулаком по коленке и стискивает зубы. – Мы ж вроде ясно дали понять, чтобы даже на километр не подходил.

– Рому, – на грани слышимости отвечаю.

Глаза Линки расширяются по мере того, как до нее доходит информация. Она несколько раз хлопает глазами.

Я же просто жду, что она ответит. Про Рому она знает, я рассказала после того, как узнала о беременности.

– И где ты его встретила?

Мы продолжаем сидеть на полу в коридоре напротив друг друга и шептаться, чтобы не побеспокоить детей.

– Я убираюсь в его квартире.

– Так это же прекрасно! – вскрикивает сестра, но я закрываю ей рот рукой.

Она высвобождается, и ее улыбка ослепляет.

– Что прекрасного, Лин?

– Ну ты же хотела его найти. А тут вот, сам нашелся, так ты еще и работаешь у него. Можешь рассказать про Павлика и Мишаньку.

Если бы все было так просто.

Закусываю губу.

– Я вообще не хочу у него работать, – со слезами в голосе заявляю и откидываю голову, упираясь затылком в дверь, – но уйти я не могу.

– В смысле? Почему? – непонимающе хлопает глазами сестра.

– Потому что на меня такой штраф повесят – до конца жизни не расплачусь, – недовольно бурчу, отводя взгляд.

– Да при чем тут штраф? Уйти почему хочешь? Это ж вот… – она начинает размахивать руками, пытаясь что-то изобразить, – сама судьба вас столкнула.

– У него невеста, и у них скоро свадьба.

Линка громко фыркает и смотрит на меня, как на ненормальную.

– И что, что невеста? А у тебя от него двое детей. Да и невеста не жена. Все еще может измениться.

Резко вскакиваю на ноги, и в глазах темнеет. Меня слегка ведет в сторону, приходится опереться о дверь.

– Ну уж нет. Он этих детей не хотел, и не виноват, что я решила обманом забеременеть.

– Почему обманом-то? – вопросительно выгибает бровь сестра, и в ее взгляде отчетливо читается, что я идиотка.

Ну и пусть! Миша и Паша только мои, и Роме не стоит о них знать.

– Потому что я ему сказала, что на таблетках.

Прохожу на кухню, наливаю стакан воды и залпом его осушаю, игнорируя, как по подбородку стекают тонкие струйки.

Все мысли находятся в беспорядке. Кажется, если меня кто-то тряхнет, то все эти своры ненужных мыслей высыплются на ковер.

– Я не понимаю, почему бы ему не сказать правду?

Линка заходит следом и складывает руки на груди. Эта поза свидетельствует о ее крайней степени возмущения.

– Потому что это мои дети, и так останется впредь. И это не обсуждается, Лин.

Сестра надувает губы.

Я слышу, как Павлушка хныкает в комнате, и срываюсь с места.

– А я считаю, детям нужен отец, – недовольно пыхтит сестра, когда я проношусь мимо.

– Вот будут твои – будешь решать, – парирую я.

Захожу в комнату, погруженную в полумрак, и не сдерживаю улыбки.

Мои мальчишки мирно посапывают в кроватках, которые стоят по обе стороны от моей полуторки. Павлушка прижимает к себе силиконовую лопатку, и при виде этой картины я фыркаю. Вот же повар! Мишаня, как истинный мужичок, сжимает в объятиях надувной молоток.

Закусываю костяшку пальца, чтобы не рассмеяться в голос. Смотрю на двух крошек, которые стали важнее жизни, и сердце наполняется нежностью. Сажусь возле кровати Павлика и сжимаю его крохотный кулачок.

– Нет, малыши, я не готова про вас рассказывать, – шепчу в тишину комнаты.

***

Вечером сидим в гостиной и все еще дуемся друг на друга. Линка с кем-то переписывается в телефоне, я же слежу за малышами, которые решили опробовать новые трюки из мультфильма и теперь по очереди пытаются влезть на спинку дивана.