— Почему нет, есть, он в Испании живет. У него там вилла и яхта, — ответил Клим, слишком пристально глядя на Катю, и неожиданно подмигнул. — Поедешь со мной?

И как с ним разговаривать, с этим невозможным Авериным, скажите на милость?

Разговаривать им нескоро пришлось. Клим исправно изображал извозчика и катал сослуживцев на своем белоснежном катере. Катя очень-очень старалась, но ничего не могла с собой поделать, обидно было просто до жути.

Он прокатил уже практически всех. Малышня та вообще из катера не вылезала. Прилипли к поручню, что тянулся вдоль панели управления, и только успевали головами по сторонам крутить. А Клим так и рулил, стоя за детьми вплотную и прикрывая их собой. О Кате даже не вспомнил.

Она закрыла глаза, делая вид, что ей нет никакого дела до того, кого там катает Аверин. Лишь бы мальчикам было весело! Но где-то внутри набежало уже целое озерцо непролитых слез, и она отчаянно боролась с собой, чтобы не дать озерцу пролиться наружу.

— Почему грустит самая красивая в мире девушка? — прозвучал полушепотом голос Клима над ухом. Катя вскинулась и чуть не ударилась лбом о его подбородок.

— Никто не грустит, я просто отдыхаю, — возразила, пробуя отпихнуть нависающий торс. Но с таким же успехом можно было попытаться подправить Пизанскую башню.

— Ты идешь кататься? — он продолжал шептать, касаясь лица небритой щекой. У нее уже мурашки стадами бегали по всему телу, и пальцы на ногах поджимались. — Я только ради тебя притащился на этом катере.

— Ради меня? — она отодвинулась, изумленно таращась, но Клим снова приблизил губы к ее уху. Теперь она плыла от его горячего дыхания, а сердце трепыхалось и стучало втрое быстрее.

— Конечно. Ты самая красивая девочка, которую я когда-либо встречал. Моя девочка…

— Не надо, Клим, пожалуйста, — прошептала она, закрывая глаза и обвивая рукой загорелую шею. К чему притворяться, если он и так все видит? — Вокруг люди, я просто не устою на ногах.

Он тихо застонал и уткнулся лбом ей в макушку, а сердце внутри радостно подпрыгнуло. Он помнит!

Помнит, как не держали и подламывались у нее ноги. Как она хваталась за Клима по пути из гаража и потом совсем не могла идти. Как он подхватил ее на руки и понес наверх, они оба были уже практически без одежды…

— Я тебя отнесу, — голос срывался на хрип. Катя приложила пальцы к его губам.

— Здесь наши сотрудники, Клим, не надо.

Клим отодвинулся, и она встала, отметив, что все вокруг старательно отворачиваются и прячут глаза. Наталья что-то втолковывала мальчикам, а Катя будто вышла из параллельного мира.

Ваня с Матвеем подбежали и обхватили ноги, и ее немедленно захлестнуло раскаяние — хороша мать, если ее детьми занимаются все, кроме нее самой.

— Вы что, еще не накатались? — удивился Клим, поддерживая Катю за талию. — Тогда пойдем.

Подхватил обоих, забросил на плечи и понес к катеру, на ходу оборачиваясь посмотреть, идет она следом или нет.

***

В катере мальчики тут же приклеились к поручню, а Клим, усадив Катю рядом на пассажирское сиденье, встал к рулю. Он вел катер на небольшой скорости, лавируя между островками, заросшими камышом.

Ванька с Матвеем пищали и повизгивали, когда Клим делал небольшой крен и на них летели брызги. Аверин улыбался, а Катя любовалась пейзажами и мужчиной, что так лихо управлял катером одной рукой, и думала о всяких глупостях.

Снова поворот, и катер выплыл на «большую воду», как назвал это место Клим. Здесь река разливалась на приличную ширину. Дома тянулись вдоль берега, некоторые нависали прямо над водой и красноречиво демонстрировали финансовое благополучие своих хозяев. Возле каждого виднелся личный причал.