— Я оформила опекунство, — продолжила она, пряча лицо на его груди, — у меня преимущественное право на усыновление. Маму с похорон увезли в больницу с инсультом, она только-только начала выкарабкиваться, ей детей не отдадут по состоянию здоровья. А я смогу их усыновить, как только пройду специальные курсы.

«Только не говори это, пожалуйста! Если ты сейчас спросишь, почему я не хочу остаться опекуном и зачем мне их усыновлять, что я буду делать?..»

— Ты сказала, они недавно поженились? — рука, обнимавшая ее, напряглась. — Как же тогда…

— Илья не был их отцом. Он еще со школы был влюблен в Алку, но она вышла за него замуж перед самой аварией. Он не успел записать мальчиков на себя, — Катя отстранилась от Клима и вытерла глаза. — Я говорила, что у меня с этими чайлдфри личные счеты? Моя сестра встречалась с таким. Богатый самовлюбленный мерзавец! Это его дети.

— Он бросил твою сестру? — голос Клима звучал глухо, и у Кати сложилось впечатление, что он ей не верит.

Всмотрелась в глаза — черные как ночь глаза, ничего из них не поймешь. Смотрит пытливо, а что там, за тем лбом, неизвестно.

— Ты мне не веришь?

— Просто спрашиваю, Катя. Он бросил ее беременную?

— Нет. Не так, — она не стала возвращаться в объятия Клима, оперлась спиной о диван. — Он сразу предупредил, что у него отсутствует «родительский ген», как он это называл, и требовал, чтобы она предохранялась. Она, понимаешь, а не он? Алка пила таблетки, но ей иногда становилось плохо от них. Несколько раз она пропустила прием, забыла, она же живой человек, а не автомат. Она не обманывала Александра.

— Его звали Александр? И все? Ты больше ничего о нем не знаешь?

— Нет, не знаю. Он не горел желанием знакомиться с нами, со мной и мамой, а Алке было все равно, она влюбилась без памяти. Нам было видно, что это не всерьез, что он ничего не планирует, а она и слышать ничего не хотела. Конечно, ухаживал он красиво, но видел бы ты мою сестру вживую! Мы совсем не похожи, у нас отцы разные. Алла была очень красивой, такой хрупкой, воздушной, и глаза необыкновенные, фиалковые. Он и называл ее Фиалкой. Алка-Фиалка, Фиалочка…

Катя говорила, стиснув кулаки. Она ничего не могла с собой поделать, ее переполняла ненависть к этому человеку, как ни пытались ее образумить сестра, подруги и даже мама. Она упорно продолжала видеть в нем причину всех обрушившихся на нее несчастий.

Клим слушал молча и не перебивал, и Катя была ему безумно благодарна, что он дает ей возможность выговориться.

— Когда Алла забеременела, она сразу рассказала своему чайлдфришнику. Он обвинил ее в обмане и предложил сделать аборт, даже клинику подыскал подходящую и телефон доктора дал. Алла к своему доктору пошла, меня с собой взяла, ее на УЗИ отправили, а там двойня. Ей выписали направление на аборт, мы вышли, сели на скамейке в парке и разревелись обе. Часа два сидели. Я думала, мне ее уговаривать придется, но она сама сказала, что не станет детей убивать, тем более его. Она любила этого козла. Так и говорила: «Это же его дети, Катя, я не могу!» И мне деток жалко было, а вот его бы порешила, не задумываясь. Этот Александр потом все звонил, допытывался, но больше встречаться ей не предлагал. И Алка испугалась.

— Чего испугалась? — Клим смотрел в сторону, и Катя смотрела в сторону. Наверное, они были похожи на двух провинившихся школьников.

— Он очень крутой был, Клим. Наверняка связи всякие имелись. Он мог ее заставить…

— Что ж она встречалась с ним, если считала таким подонком? — Аверин резко поднялся и отошел к окну.