– Давай-давай, Рязанова, шевелись. Выполняй свои обязанности, ты устроена на работу, делай дело. Оказывай первую помощь, сопли вытирать тебя научили.

Быстро сняла куртку, закатала рукава кофты, включив воду в кране, помыла руки с мылом, насухо вытерла, благо нашла полотенце. Открыла холодильник, достала лед. По пути взяла из кучи салфетки и, остановившись около парня, который, запрокинув голову, смотрел на меня через опущенные ресницы, начала убирать с его носа полотенце.

Роман позволил мне это сделать, опустил руку, а я, приложив лед к переносице, начала его рассматривать. Волосы немного светлее, чем у Егора, русые брови, пушистые ресницы, глаза цвета темного янтаря, с мелкими вкраплениями, легкая щетина.

Его лицо и подбородок были в крови, на мощной шее, блестящей от пота, пульсировала вена, Валентин Иванович что-то искал рядом, отчитывая парней. К нам подошел Егор, присев на кушетку, начал меня изучать.

– Смотри, Ром, какая красивая цыпочка, она теперь нас будет лечить. И что бы ни случилось, мы сразу будем бежать к ней. Может, витаминки давать будет и сопли вытирать, как говорит Иваныч, – голос хриплый, низкий с издевкой, от близости парней нарастал внутренний мандраж.

– А еще я могу клизму поставить. Не хочешь? Говорят, это полезно, очищает организм. Я вам рекомендую, как будущим чемпионам.

Даже не знаю, как это вырвалось из моего рта. Но я совсем не стушевалась рядом с ними. К тому же в этой же комнате находился взрослый мужчина. Валентин Иванович, услышав меня, крякнул, сдержав смешок.

Меня не смущало прикосновение колен Романа к моим бедрам. Меня не смущало то, что я пальцами задеваю его лицо. И то, что в непосредственной близости находится его недавний соперник. А Егор, сжав челюсти плотнее, придвинулся ближе, убирал мои выбившиеся волосы с лица, заправляя их за ухо.

– Дерзкая, да? Ну ладно, мы любим дерзких, а еще рыжих. Да, Ром?

Данилов ничего не ответил, не кивнул и не пожал плечами. А у меня по спине пробежал холодок, превращаясь где-то на затылке в теплый комок, который постоянно увеличивался, становился все горячее, спускаясь вниз по груди к животу.

Странные были парни. И я странно на них реагировала. Такого не может быть. Потому что давно уже такого не было. Никогда не было.

Я всегда шарахалась от них, боялась. Не дай бог, кто-то ко мне прикоснется или зажмет в углу, сразу накрывала паника. А здесь, с ними двумя, я была абсолютно спокойна. Не считая того, что мое сердце бешено билось, выламывало ребра из груди. Вновь втянула воздух через нос, пытаясь успокоиться.

– Красивая, да. И дерзкая, но ничего, у нас и не такие куклы бывали.

Эти слова вновь резанули по нервам острой бритвой.

Куклы?

Произнесено было насмешливо, нарочно, чтобы задеть. Я дернулась в сторону, Роман меня удержал на месте, убирая лед с переносицы, оттесняя Егора в сторону.

– Гор, отвали. Не пугай ее. А то сбежит.

– Это кто пугает? Я никого не пугаю. Мне, между прочим, тоже нужна помощь. У меня губа разбита.

– Присядьте, пожалуйста, на стул и ждите своей очереди, я закончу и займусь вами.

– Как многообещающе звучит. Хорошо. Я подожду, но недолго.

Терехов демонстративно уселся на стул, вытянув ноги, скрестив руки на груди. Я посмотрела ему в лицо, понимая, что да, он тоже нуждается в помощи медика. Губа была разбита, уже распухла, кровь засохла. Работы было достаточно, и я уже не могла сбежать.

Назад пути не было. Я не могла отказаться от этой работы, к тому же не такие они страшные, как стараются казаться.

Или я себя обманываю?