Уже знала, какого именно мужчину…

И мне сейчас было совершенно все равно на предполагаемое раздвоение личности.

Меня вновь развернули спиной, на этот раз чувствительно вжавшись пахом в попку и прикусив мочку уха, прошептали:

– Играешь, детка.

– Даже если так, то что?.. – я откинула голову на его плечо, двигаясь в едином ритме с музыкой и мужчиной. И понимала, что хочу большего.

Он без лишних слов развернул меня к себе и содрал с глаз повязку.

Я сощурилась от непривычно ярких вспышек и внимательно уставилась на узкое породистое лицо в паре пядей от моего. Влажная кожа, лихорадочно блестящие глаза и ленивая, чувственная усмешка на подмороженной морде Клауса Сайн-Витгенштайнапроизводила самое сокрушительное впечатление.

Он медленно поднял руку, провел большим пальцем по моему подбородку, заставляя вскинуть голову, и медленно наклонился к губам. Немец не торопился, он давал мне время передумать, но, судя по победному блеску в глазах, не сомневался в том, что я ему отвечу.

Поцелуй со вкусом мохито.

Сладкий, с легкими нотками мяты и лайма, и пьянящий, словно алкоголь в составе этого коктейля. Клаус определенно знал толк в поцелуях. Его прикосновения были дразнящими, ласковыми, искусно провоцирующими меня на ответ. А руки смелыми… наверное, даже слишком смелыми. Он прижимал меня к себе одной рукой, а второй то по-хозяйски сжимал ягодицы, то оглаживал талию, то поднимался к груди. Когда наглая лапа сжала сосок через тонкую ткань платья, я очнулась от навеянного музыкой и страстью дурманна.

Осоловело посмотрела в потемневшие от страсти глаза мужчины и выпалила:

– Мне надо выпить.

– Зачем? – прошептал этот искуситель, осыпая мелкими поцелуями шею и подбираясь к чувствительному ушку.

Но я уже успела прийти в себя, потому решительно его отпихнула и, пошатываясь на высоких каблуках, добавила:

– А тебе остыть.

И направилась к барной стойке.

Меня там радостно приветствовал бармен, заявив, что танцую я всем на зависть, и поставил передо мной шот с текилой, тоже за счет заведения. Я умилилась от щедрости, но тут же опрокинула в себя стопку. К тому моменту, как подошел немец, я уже съела лимон и медленно слизывала соленую кромку.

Он проводил взглядом движение моего языка, мрачно притянул к себе вторую рюмочку и, выпив, заявил:

– Поехали.

– Неа, – я помотала головой – Не натанцевалась!

– А по-моему, нам уже хватит, – он выразительно кивнул в область своих бедер.

Я послушно опустила взгляд и покраснела. Джинсы были узкими ровно настолько, чтобы заметить возбуждение и… впечатлиться.

В голове тем временем бегала мысль с транспарантом о том, что: “Немецкое порно – самое лучшее порно в мире!” намекая, что у нас есть все шансы проверить это утверждение, и было бы круто ими воспользоваться!

– А кто про вас говорит? Я не натанцевалась! – еще одна стопочка под внимательными взглядами мужчин.

Клаус тоскливо посмотрел на меня, потом снова на штаны и вздохнул:

– Предлагаю подкрепиться. Тут отличное пиво и закуски. Хочешь?

– Хочешь! – торжественно кивнула я и проследовала за блондинистым концентратом тестостерона к диванам. Но по дороге успела захватить выданный барменом лонг-айленд!

Мы присели на диван, немец смотрит на меня таким взглядом, что я давлюсь коктейлем, а мысль о немецком порно старательно полирует все тот же транспарант, мурлыкая под нос, что еще не поздно пощупать кое-чью идеальную за…

– Елена, расскажи о себе, – вдруг попросил Клаус, прерывая мои внутренние провокации.

Я даже подавилась от неожиданности.

– В досье не все, что ли?

Он только едва заметно поморщился и отмахнулся.