– Что-нибудь принимаешь? – продолжает он, проигнорировав мой вопрос. Я мотаю в ответ головой.

– Ничего. Я никогда бы…

– Зачем в это ввязалась тогда?

– Случайно. Я не думала, что меня так подставят… друзья. Которых я знала с детства.

– Случайно, – он усмехается, прекращая гипнотизировать меня своим обволакивающим, низким голосом. Впервые через его обманчиво спокойный облик прорывается что-то жуткое, – попала ты случайно. С полным рюкзаком.

– Но я не виновата, – пытаюсь втолковать ему я, – я же не знала…

Его рука внезапно смыкается на моем горле. Резко и быстро. Как бросок змеи. Сильные пальцы словно выжимают из меня остатки воздуха и я с хрипом бьюсь в беспощадном захвате.

– Не знала, дрянь? – пронзает меня резкий ответ, – надо тщательнее выбирать друзей. У нас в обществе принято нести ответ за свое окружение. “Не знала” не прокатит. Пока не покажешь пальцем на тех, кто тебя типа подставил, пока вашего хозяина не поймаем – я заставлю тебя быть полезной. Отрабатывать будешь на благо общества.

– Что вы… что вы…

– Чем должок отдавать будешь? Собой?

– Нет. Пожалуйста, пощадите, я ни в чем не виновата! – хриплю я, – я готова на все, что угодно, только не забирайте мою жизнь!

– Толку с твоей смерти? Если только на органы пустить, – безжалостно хмыкает мужчина, – Но мы таким не промышляем. Я говорил про твое тело. Станешь нашей общей подстилкой. Каждый день. Может, спустя десять лет и набежит неплохая сумма. Только такими темпами ты быстро товарный вид потеряешь. Но стоит попробовать. Дальше что-нибудь еще придумаем.

– Нет. Не надо, – я едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать.

Я умру, если они меня тронут. Мне было больно лишаться девственности, а парень порвал со мной, когда я постоянно просила его быть осторожнее в постели. Возможно, я была какой-то неправильной девушкой. Но мне было некомфортно, если секс не был медленным и очень нежным.

– Я отработаю все до копейки, – шепчу я отчаянно, –  Я многое умею. Могу работать в вашем доме. Мыть полы, готовить… Прошу…

– Звучит, как полная хрень.

Господи.

– Меня нельзя трогать, – я иду на крайние меры, лишь бы сохранить себя. На полную ложь, – пожалуйста, отпустите меня. Я… Потому что я беременна!

***

Я вижу усмешку, которая трогает губы Карима. Он хмыкает куда-то в сторону.

– Отличная отмазка. Реально беременна? Муж где?

– Я не замужем. Парень… бросил меня, узнав о моем положении.

По его глазам я понимаю, что он сейчас сказал бы многое о моих моральных качествах. В его мире, женщина, забеременевшая без мужа, вероятно, достойна лишь мерзких и отвратительных характеристик.

– Предположим, – произносит он, – если беременна – не трону. Слова больше не скажу. Будем искать тогда твоих… знакомых, блин.  Дети – это святое.

Мне хочется горько рассмеяться ему в лицо. Дети – святое. А невиновная женщина? С ней можно обращаться, как с грязью, если она не в положении? Угрожать насилием?

– Это так, – выдыхаю я, – могу ли я идти? Я никому не расскажу о том, что тут произошло. Мне еще растить ребенка. Вы это сами понимаете.

– Не можешь, – он выпрямляется, а я испуганно смотрю на него, – Заур съездит за тестом.  Покажет две полоски – тогда отправишься домой. Поймаем еще раз… будет жестче. Больно тебе не сделаю, но найду твоих родственников или друзей, которые за твои проступки ответят. Поднимайся.

Он берет меня под локоть, заставляя встать на ноги. Почти что вежливо. Не причиняя боли. Сажает потом на стул, подходит к какому-то ящику, достает моток прозрачного скотча.

Нет. Нет. Нет, нет, нет! Мне хочется закричать, потому что, черт, о чем я думала? Конечно же, тест не покажет вообще ничего! Я не беременна и никогда не была! Даже не знаю, где должна показаться вторая полоска, чтобы попытаться подделать ее – нарисовать или что-то в этом роде.