16. Глава 16

Втроем в одном джакузи тесновато, но очень расслабляюще. А мое тело как раз нуждается в этом самом расслаблении, после всего, что вытворяли с ним эти звери с их гигантскими орудиями наперевес. Я безучастно лежу на могучем торсе Громова, а Бадоев неспешно массирует и прорабатывает каждый пальчик моей левой ноги. Иногда так щекотно, что я дергаюсь на Демиде и ощущаю своей многострадальной за сегодня пятой точечкой что он, ректор, очень даже не против снова пустить в ход свое так и не опавшее достоинство.

            Но я уже выдохлась полностью. Поэтому никаких повторных раундов! Демид ясно понимает это и жалеет меня. Просто поливает сверху прохладной водичкой, остужая наши разгоряченные тела.

            - Вы поговорить хотели! – вспоминаю сразу после того, как Бадоев облизав каждый пальчик засовывает большой себе в рот и начинает посасывать, отчего мое бедное измученное тело вдруг вспоминает, что ему оказывается мало было того двойного безумия, что творилось с ним еще каких-то полчаса назад.

            - Да, Сластен. – подтверждает снизу Громов. От того, что между нами нет никакой одежды его раскатывающийся баритон вибрацией отдается прямо мне в кожу. Заставляя все внизу сжаться жаркой судорогой.

            -  Я должен уехать, Сластен! – Бадоев выпускает мой палец, тянется ко мне, чтобы быть поближе к моему лицу. – Поедешь со мной?

            - С какой радости? – искренне возмущаюсь я. – И куда?

            - В Италию. По делам. Точнее на Сицилию. – Бадоев смотрит так внимательно, чтобы не пропустить ни одной моей эмоции.

            - А, там мафия, - ухмыляюсь я, но Бадоев серьезен как никогда.

            - Там… хм… мои партнеры по бизнесу, скажем так! – ловко вуалирует он, по каким именно делам едет и вид у него при этом такой, что я понимаю, никакими шутками тут и не пахнет. Этот человек связан с криминалом в нашем городе. И я уже ничему не удивлюсь. – Но для тебя там будет безопасно, Сластен. Посмотришь страну, пошопишься, а то уж извини, мне конечно, похер, в чем ты одета, лучше всего, когда вообще, голая, но для вас, баб, это важно чтобы красивые тряпки были.

            - Ага. И за это ты будешь драть мою бедную попочку и день и ночь? Нет, постельной игрушкой быть не намерена!

Я порываюсь вылезти из воды, но тут меня тут же скручивают, мягко, но настойчиво. Громов, предатель!

- Мне все твои дырочки нравятся, Сластен, поверь! Если какой-то вид кекса тебя не устраивает, просто скажи и мы не будем его практиковать! – Бадоев гладит меня по щеке, срывая палец на губы.

- Я вообще выпечку не люблю! И кексы ваши протухшие мне не нужны! – барахтаюсь я в воде, пытаясь прикусить наглый палец зубками. – Не поеду! Да отпусти ты, Демид!

Не замечаю, как перехожу с ректором на «ты», а у того на лице полное торжество и победа будто он…

            - Тогда со мной поедешь! В Питер.

17. Глава 17

Два месяца спустя

            Лето выдалось трудным и хлопотным для меня. Ни в какую Италию, и ни в какой Питер постельной игрушкой для этих двух неандертальцев я не поехала. Двинула Громову по причинным органам в тот последний вечер, вылетела пулей из джакузи и дала деру из номера. Едва успев завернуться в халат.

            Опомнилась лишь дома, ясно осознав, что больше я в этот ночной клуб ни ногой. Все, хватит! Карьера официантки не для меня.

            Найдутся и другие профессии – думала я перед сном, а на утро, сколько бы вернувшаяся со смены Катька не уговаривала меня не делать глупости, я уволилась из клуба окончательно. Получив расчёт, я расплатилась с бабушкой за комнату и призадумалась: что делать дальше? Что?!